Версавел сделал заметку в своем блокноте.
– И еще один пункт, – уныло проговорил Ван-Ин. – Если я не ошибаюсь, в своем письме террористы угрожали именно Моенсу. Они хотели запугать мэра, чтобы он выполнил какие-то их требования. Вопрос лишь в том… – Ван-Ин ненадолго замолчал. Он и сам понимал, что идет по тонкому льду в своих размышлениях. – Может быть, дело в каком-то решении, которое городской совет собирается принять, но не может без согласия мэра?
– Я постараюсь это узнать, Питер, – сказал Версавел. – Но давай я сначала найду адвоката, который защищал Скаглионе.
– Хорошо, – кивнул Ван-Ин.
В старые добрые времена можно было узнать ответ на интересующий вопрос, позвонив в Государственный архив. У всех полицейских был там свой человек. Но после принятия нового закона это стало невозможным. Теперь информация из досье, которые хранились в Национальном государственном архиве, была доступна лишь федеральной и местной полиции. Во всяком случае, так утверждали служащие архива.
Ван-Ин позвонил туда и представился главным комиссаром полиции. Через пять минут ему по факсу пришел список всех жителей с фамилией Скаглионе, зарегистрированных в Бельгии. Потом он позвонил в службу, занимающуюся пропавшими без вести, и попросил прислать ему досье Энзо Скаглионе. Инспектор посоветовал ему обратиться в офис прокурора в Нойфшато.
– Я дозвонился адвокату, который защищал Скаглионе в 1967 году. – Версавел подмигнул Ван-Ину. – Его зовут Девульф, и он глух как пень. Соединить вас с ним?
Ван-Ин кивнул.
Девульф действительно очень плохо слышал. Ван-Ину, разговаривая с ним, приходилось кричать. Но зато память у него была отличная. Он помнил дело Скаглионе так подробно, как будто все это произошло вчера.
– Это дело решили переправить в суд Тоурнэя 6 февраля, – не думая ни секунды, ответил старый адвокат. – Я узнал об этом только спустя восемь дней. Мне тогда дела ли операцию, и жена запретила моему заместителю беспокоить меня в больнице.
– Значит, и Скаглионе узнал об этом только 14-го числа? – Ван-Ин готов был запрыгать от радости.
– Пятнадцатого, – тоном строгого учителя поправил его Девульф. – До сих пор помню, как он радовался. Кстати, Скаглионе так и не оплатил мне адвокатские услуги.
Ван-Ин с искренним чувством поблагодарил Девульфа, повесил трубку и закурил. За весь день это была всего лишь третья сигарета, и он был невероятно горд собой.
Получается, что у Скаглионе были причины подложить бомбу у входа в здание суда. Но Ван-Ина такое простое объяснение случившегося не удовлетворяло. Словно опытный альпинист, который выбирает для покорения все более трудные вершины, Ван-Ин обожал мучить себя неразрешимыми вопросами. Например, каким образом гангстер из Марселя смог воздействовать на прокурора Брюгге Эдгара Крейтенса? И почему убийца не добил Фиддла на месте? Они наняли для этого дела новичка? Или же Френкель оказался случайным свидетелем убийства Фиддла и спугнул преступника?