Десять минут Ван-Ин с озабоченным видом мерил шагами площадь Гезелле. Казалось, тем самым он хочет показать зевакам, что полиция напряженно работает над делом. За десять минут он промерз до костей. Холод доставлял ему странное наслаждение.
Больше всего на свете Ван-Ин ненавидел бюрократию. Да, благодаря бюрократам он имел свой кусок хлеба и крышу над головой. Но его утомлял однообразный механический труд, которым он вынужден был заниматься изо дня в день. Нынешняя система правосудия напоминала Ван-Ину гигантскую мельницу, перемалывающую своими жерновами все и вся. Система правосудия казалась Ван-Ину такой же бессмысленной, как вымышленный мир, созданный Францем Кафкой. Если бы Ван-Ину предложили быть винтиком этой системы и иметь возможность заработать на кусок хлеба или же голодать и при этом жить яркой, насыщенной жизнью, комиссар, вне всякого сомнения, выбрал бы второе.
Комиссар улыбнулся. «Всех мужчин среднего возраста рано или поздно начинает мучить вопрос о смысле жизни. И я не исключение», – подумал он. Ханнелоре подарила Ван-Ину божественную ночь. Он не мог этого отрицать. Но приподнятое настроение, в котором Ван-Ин пребывал все утро, улетучилось, уступив место обычной тоске и неудовлетворенности. Его жизнь была серой и никчемной. Чтобы как-то поднять себе настроение, Ван-Ин вспомнил блестящее расследование, которое он провел семь месяцев назад. Тогда начальство поздравило его с успешным завершением дела. Но теперь и этот успех показался Ван-Ину таким же незначительным, как и вся его жизнь. Правда, он оказался умнее своего начальства. И начальство его даже не догадывалось об этом. Эта была единственная мысль, которая в эту минуту утешала Ван-Ина.
Ван-Ин бродил вдоль канала Дивер и смотрел на ряд аккуратно подстриженных деревьев. Снег скрипел под ногами комиссара. Этот звук казался ему успокаивающим и приятным.
Ван-Ин машинально направился в сторону «Итальянской виллы». И только спустя какое-то время вспомнил, что открывается она в семь часов вечера. Он поморщился от сознания собственной рассеянности.
Но, несмотря ни на что, Ван-Ин ускорил шаг. Главная площадь города сияла безупречной чистотой. Личная парковка мэра и его служащих была полна машин. Ван-Ин сразу же узнал безвкусный БМВ Декорта и новенькую «хонду» мэра Моенса. Белый, засыпанный снегом город еще сильнее оттенял зловещее свинцово-серое небо. Казалось, на город надвигается токсическое облако. Собиралась буря, но для Ван-Ина это не имело никакого значения. В его мозгу рисовались соблазнительные фигуры проституток из «Итальянской виллы». На площади не было ни одного туриста. Она была совершенно пустынна. Ван-Ину стало жутко. Пустынная Бург-сквер – это такой же абсурд, как поп-концерт без громкой музыки.