– По сути, – сказал Бев, – вы просите нас всем сердцем принять новую мораль. Больница сгорает дотла, а пожарный стоит и ждет своего повышения в двадцать фунтов. Мы слышим крики умирающих и говорим: «Так и надо, таков порядок, первое во первых строках».
– Нет! – крикнул Петтигрю так громко, что слово будто бы ударилось о противоположную стену и от нее отскочило. – Нет и нет! – повторил он уже мягче. – Вы видите промахи коммунальных служб и сожалеете о происходящем. Вы сожалеете о глупости работодателя, который довел до такого, который отказался прислушаться к справедливым требованиям рабочих и вынудил их прибегнуть к страшному оружию. Но надо смотреть дальше того, что у вас перед глазами, и видеть реальность.
– Тому, чья жена погибла в горящем здании, – горько сказал Бев, – трудно возвыситься до такой мистики.
– И тем не менее, – продолжал Петтигрю, – случались мгновения, и к тому же совсем недавно, когда даже вы признавались себе, что не можете всем сердцем совершенно сожалеть о случившемся.
– О чем это вы? – Бев почувствовал, как сердце у него проваливается в желудок, а кровь подступает к горлу.
– Вы сами знаете о чем. – Петтигрю посмотрел на него, в глазах у него была сталь. – Мы здесь вправе знать, в какие внутренние миры вы вступаете. В конце концов, вы в нашем ведении. – Он повернулся к остальной группе: – У кого-то из вас еще остались сомнения? Если да, говорите прямо.
Никто не ответил, поскольку все были слишком шокированы, когда Бев набросился на великого мистера Петтигрю и начал обрабатывать его кулаками. Очки с Петтигрю слетели, и было слышно, как они жалобно звякнули на полу. Моргая и охая, Петтигрю попытался встать со стола, к которому пригвоздил его Бев. Фаулер, теперь уже не расплываясь в улыбке, повис на плечах у Бева, проявив силу, которую обычно не подозреваешь в человеке столь улыбчивом. Никто на помощь Беву не пришел. Двое слесарей, в прошлом весьма кровожадные, пришли на помощь Фаулеру.
– Предатели проклятые! – выдавил Бев, пока Петтигрю горестно смотрел на сломанные очки, а Фаулер, задыхаясь, поправлял галстук.
– Ты спятил, приятель, – сказал один слесарь. – Совсем съехал на своих орехах. Сам-то это понимаешь?
– Будьте так добры, Фаулер, принесите мне запасную пару, – попросил Петтигрю. – Очки в левом ящике стола в кабинете.
Фаулер вышел, а Петтигрю мутно попытался сфокусировать взгляд на Беве.
– Как ни странно, – сказал он, – вам это особо в вину не поставят. Последний плевок инакомыслия. Думаю, вы обнаружите, что исцелились. Группа, разойтись! Увидимся с каждым из вас завтра.