Аномалия любой общины, кибуца или коллективного «Уолдена» (в духе Б.Ф. Скиннера) в том, что они разом отрицают и принимают социальную сущность высшего порядка: они отрезают себя от общего полотна, однако остаются его частью. Община «Уолден Два» Скиннера[10] выращивает собственные продукты питания и производит собственное электричество, но не способна производить ни инструменты, ни механизмы. Она не может содержать симфонический оркестр, но присваивает себе право слушать Бетховена или Вагнера на пленке или пластинке. У нее есть библиотека, но она не может издавать книги. Некоторые нелепые молодежные общины Америки строят себе жилища из коробок из-под кока-колы и старых машин – отбросов общества потребления, которое они презирают. Фильм Антониони «Забриски Пойнт» заканчивается апокалиптической сценой, в которой общество потребления – в старом добром духе Бакунина – разносят в пух и прах, но эти картины возникают в голове девушки, у которой есть машина, а в ней – радио. Анархизм невозможен. Бакунин – мертвый пророк.
В демократических обществах вроде Соединенных Штатов или Великобритании, чьи величайшие преступления в глазах молодежи заключаются в воинственности и потребительстве, контркультурные общины и протестные группы часто с успехом пробивают вмятину в броне истеблишмента. Со временем они модифицируют законы и даже увеличивают бюрократию. Силы Движения за равноправие женщин и Движения за равноправие гомосексуалистов приравнивают к преступлению и ущемляющих права при найме на работу, что полезно и справедливо, но они также готовы модифицировать язык, иначе говоря, если я как писатель употребляю слова, которые выдают хотя бы грамматическую дискриминацию, то рискую подвергнуться юридическому преследованию. То же, разумеется, верно для таких организаций, как Британский комитет по расовым отношениям, который по праву осуждает фанатизм, дискриминацию и «расистский» язык, но в результате размываются границы, в которых индивид волен выносить суждения и совершать поступки. Профсоюзы – очевидный (особенно в Европе) пример того, какую власть может приобрести группа влияния в рамках еще большего коллектива страны. Иногда власть группы влияния имеет справедливые основания, иногда нет. Ведя переговоры с группой влияния, которая выдвигает, возможно, неразумные требования, государство не может взывать к нравственным принципам. Группы влияния могут совершенно выйти за рамки легитимного и допустимого коллективного действия: речь идет о похищении людей по политическим мотивами или угоне самолетов, причем террористы шантажируют правительства на манер, немыслимый во Взлетной полосе I. Вскоре, говорят нам, в заложниках окажутся наши крупные города. Это бакунинство, доведенное до высшего своего предела. Карикатурный анархист былых дней, бородатый, как святой основатель, как рождественский пудинг, прижимающий к груди черную дымящуюся бомбу, трансформировался в смертоносное чудовище. Революционеры, желающие создать ангсоц, отличаются от традиционных анархистов только отсутствием невинности и наличием высокого интеллекта. Ангсоц не может возникнуть ни в одной из существующих на Западе правительственных систем, он ждет снаружи, благословляемый с небес Бакуниным.