Кейлеб шумно вздохнул и даже опустил голову. Мне показалось, он решал, стоит ли вообще что-то мне рассказывать. Потом сел рядом со мной, швырнув монтировку себе под ноги. Его руки упирались в согнутые колени. Я мельком взглянула на азиатскую девушку, вытатуированную на его левой руке, потом подняла глаза к небу. Кейлеб тоже смотрел на небо.
– Нет, – сказал он. – Сара ко мне не приходила. Ни разу. Я был обвинен в изнасиловании, и она в это поверила. Мои объяснения ей были не нужны. Но я не злился на нее. И сейчас не злюсь. – Кейлеб продолжал смотреть на небо.
– Трудно верить в невиновность человека, когда его судят за изнасилование и все вокруг повторяют: «Виновен», – сказала я. – Но… мне кажется… если она тебя по-настоящему любила, она бы поняла… почувствовала, что ты не виноват.
– Сара любила меня. По-настоящему. – За язвительностью его тона я улавливала оттенок грусти. – А иначе зачем бы она целых пять лет прожила со мной? Стала бы она улыбаться, просыпаясь со мной по утрам? Она улыбалась, даже когда слышала мой голос по телефону.
Я кивала. С этим не поспоришь.
– Элиас тебя любит, – вдруг сказал Кейлеб. – Малость трясется над тобой, достает своей заботой, но любит.
Меня удивила искренность его слов. Кейлеб говорил без обычной своей издевки.
Он встал и нагнулся за монтировкой.
– Вот Элиас будет ходить к тебе на свидания в тюрьму, – сказал Кейлеб, возвращая меня в мрачную действительность. – Ты ведь это хотела знать, правда?
Я промолчала, понимая, что ему не нужен мой ответ.
Кейлеб взялся за другую гайку.
– А если он не придет, не торопись делать выводы и говорить: все, он меня разлюбил. Он, как и Сара, может растеряться и слегка испугаться. Только и всего.
Здесь Кейлеб врал себе, и он это знал. Я следила за его движениями. Смена колеса не требовала особой силы, но Кейлеб напрягался всем телом. Он скрипел зубами. На виске вздулась жилка. Где-то в глубине души он знал, что Сара не так уж горячо его любила, как ему хотелось думать. И вот с этим знанием он сражался едва ли не каждый день.
– Тебе больше нечем заняться? – спросил Кейлеб, сняв спущенное колесо. – Сходи в душ со своим женихом. Включи телик. Придумай что-нибудь. Не понимаю, зачем ты здесь торчишь. – Он нагнулся, осматривая вал, на который насаживалось колесо. – Или хочешь заменить Грейс? – с издевкой спросил он. – Тогда так и скажи. Я быстро разложу тебя на капоте и буду трахать до восхода солнца.
Этих слов я никак не ожидала. Я спрыгнула с заборчика, отряхивая шорты.
Еще недавно я бы сочла его выпад оскорбительным. Раньше я побаивалась Кейлеба. Но сейчас понимала: он мне ничего не сделает. Все его выходки, весь этот секс напоказ были попытками вписаться в свою нынешнюю жизнь. Это не значит, что я сомневалась в его способности разложить меня на капоте, не побоявшись Элиаса. Но в данный момент я могла не опасаться. Так что в ответ я лишь сделала большие глаза и покачала головой.