Я рад этому. Время нашего свидания с Брей должно принадлежать только нам. Так, как сейчас. Я всегда приезжаю ближе к вечеру, после работы.
– Но Райен мне часто пишет, – добавляет Брей.
– И что ты чувствуешь по этому поводу?
– Сама не знаю, – пожимает плечами она. – Я рада, что Райен делает шаги навстречу, но мне сложно поверить в искренность ее намерений.
Эти слова мне хорошо понятны.
Брей, как обычно, держится на расстоянии. Мне хочется протянуться через стол и обнять ее. Меня угнетает, что тюремными правилами это запрещено. Почему я не могу обнять любимую женщину, поцеловать ее и вернуть ей улыбку? Чувствую себя совершенно беспомощным.
Брей по-прежнему смотрит мимо меня. На стену за моей спиной. На дверь, через которую вошла. На пестрый прямоугольный стол у стены, за которым сидит охранник. На что угодно, только не на меня.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что охранник читает газету. Воспользовавшись этим, я придвигаю стул поближе к стулу Брей. Наконец Брей снова смотрит на меня. Я улыбаюсь ей во весь рот. Улыбка получается глупой. Я это чувствую по изумленному взгляду Брей. Моя улыбка становится проказливой. Брей краснеет. Чувствую, она поняла.
Я беру ее левую руку в свои.
– Когда ты отсюда выйдешь, – почти шепотом говорю я, – мы с тобой займемся безостановочным сексом и наверстаем потерянное время.
Она снова опускает глаза, но теперь уже от смущения. Ее лицо густо покраснело. Я мизинцем глажу ей ладонь, смотрю ей в глаза и лукаво улыбаюсь.
– Во всяком случае, мы целую неделю только и будем валяться в постели. По-всякому, во всех позах. Я не пропущу ни одного уголка твоего тела.
Я выразительно облизываю губы, продолжая гладить ей руку.
Ее ресницы вздрагивают.
Я говорил это с единственной целью – создать у Брей ощущение, что все идет нормально. Но сами слова и мое поглаживание ее руки привели меня в сильное возбуждение. Я уже знал, чем займусь сразу по возвращении домой.
– Очень по тебе скучаю, – говорит Брей.
Улыбаюсь и, прежде чем выпустить ее руку, целую ей костяшки пальцев.
– Я тоже по тебе скучаю. Но осталось совсем немного, и ты вернешься домой. В наш дом. Мне хочется столько всего тебе рассказать и показать. Мы ведь с тобой знакомы почти всю жизнь. И все равно, когда ты выйдешь отсюда, в нашей жизни откроется новая страница. Это будет новое начало. И теперь нам никто и ничто не помешает.
Лицо Брей озаряется улыбкой. Она смотрит на меня с любовью, нежностью и… как будто с сочувствием.
Мы не замечаем, как проходят все тридцать минут свидания. Брей встает.
– Брей, я люблю тебя, – говорю я ей вслед. – Больше всего на свете.