– Нет! Слышите, нет!
Я уже не кричу. Я вою.
За спиной слышатся голоса, но приглушенно, будто из-за стеклянной стены. Эту стену возвел мой разум. В темноте пляшут лучи фонариков. Они приближаются, но все это я вижу краешком глаза. Я могу смотреть только на безжизненное тело Брей.
Не знаю, как мне это удалось… во всяком случае, не помню своих действий. Я обнаруживаю, что сижу на берегу пруда, прижимая к себе Брей. Ее ноги вытянуты. Ступни по-прежнему остаются в воде. Я плачу, уткнувшись в ее мокрые волосы. Сжимаю ее с такой силой, что она обязательно должна очнуться и потребовать это прекратить.
– Зачем? – повторяю я, раскачиваясь из стороны в сторону. – Зачем ты это сделала? Зачем ты это сделала?
Светящиеся точки становятся ближе и ярче, а голоса – громче.
Голоса требуют, чтобы я выпустил Брей из рук. Но я не хочу. Не могу. Я хочу умереть вместе с ней.
– У нее бьется сердце, – вдруг слышу среди этого хаоса голосов и слепящих лучей света. – Бьется сердце.
Падаю на мокрую землю и смотрю в вечернее небо. Мое сердце тоже постепенно начинает биться. Легкие снова наполняются воздухом. Но я парализован. Все это время я считал, что по-прежнему держу Брей в своих объятиях и мы с ней в месте смотрим на звезды. Нет. Я лежу на боку. Один. Сколько же времени я так пролежал? Секунды? Минуты? Часы? Дни? Не понимаю разницы. Моя щека прижата к земле. Я смотрю на пастбище. Травинка почти упирается мне в глаз. Я тянусь и выдергиваю ее. Линия горизонта едва различима во тьме. А вокруг неторопливо вспыхивают и гаснут зеленовато-желтые огоньки. Один из них совсем близко. Зажегся. Погас. Зажегся. Погас. И всегда – на новом месте.
– Элиас? – окликает меня мужской голос с провинциальным акцентом. – Элиас Клайн?
Светлячок упархивает.
Я переворачиваюсь на спину и вижу мистера Парсона. Его коричневые ботинки, клетчатую рубашку с короткими рукавами, заправленную в старомодные джинсы.
– Элиас, нам надо ехать. Поедешь со мной? – спрашивает он спокойным хрипловатым голосом.
От мистера Парсона пахнет одеколоном «Олд спайс».
– Надо ехать в больницу, – говорит он.
Я заперт внутри себя. Слышу его слова, но не могу ответить. Более того, я не могу сдвинуться с места.
– Дай-ка, парень, я тебе помогу.
Он берет меня за руки. Я не возражаю. На это у меня нет сил.
Через несколько минут уже сижу на переднем сиденье его старенького пикапа «шевроле». Моя голова упирается в стекло окошка. В салоне пахнет старой вытертой кожей, бензином и металлом.
Мистер Парсон что-то говорит, но я настолько слаб, что даже не могу повернуть к нему голову.