— Садись, милок. Отчитайся. Я знаю, ты давно сидишь под дверью.
— Да, Татьяна Михайловна, я ведь понимаю, что пора вам доложить.
Татьяна провела рукой по коротко стриженной густой светлой шевелюре и сложила руки на груди, обтянутой сиреневой водолазкой. Полы кожаного жилета разошлись, чуть скрипнув.
— Вчера они ездили на ленч в вегетарианский ресторан.
— На чем?
— На «линкольне-навигаторе».
Татьяна усмехнулась.
— Вот так, да? Ну, еще что?
— Потом он посмотрел экспозицию.
— Ну и как она ему, по-твоему?
— Она ему очень нравится. — Парень порозовел слегка и добавил: — Он даже поцеловал ее.
— Что? — Татьяна едва не взревела. — Кого он поцеловал?
— Ну как кого? — Парень вскинул светлые брови, потом свел их на переносице.
— Ты можешь излагать по-человечески? Я за что тебе деньги плачу? А? За что только я плачу тебе деньги, Павел? Я не посмотрю на то, кто твой отец, я тебя…
— Мне уйти, Татьяна Михайловна?
— Да кто тебе разрешит? У тебя рабочий день кончился?
— Но вы же меня хотите уволить?
— Тут я принимаю решения, а не ты! Кто тебе сказал, что хочу тебя уволить?
— Ну так вы же…
— Что — вы же, вы же! Ладно. Это ничего, сиди спокойно, это был просто ор, да? — Она тяжело дышала. Черт, ну почему она так сорвалась? Наверное, сегодня стоит купить какую-нибудь тряпку, вещичку то есть, так всегда отец-генерал говорил матери, когда та срывалась. Первая дама в гарнизоне отличалась вспыльчивостью, Татьяна вся в нее. — Давай дальше.
— Ну он ее, то есть Тавранчук, поцеловал. В щеку.
— Ладно, я уже поняла, что он не железо облизывал. А она как?
— Она его не целовала.
— О Господи… — Татьяна застонала. — Да черт с ними, с поцелуями. Рассказывай дальше.
— Ну а что дальше? — Павлушка уже оправился от натиска начальницы, к такому ору он привык и считал, что это лезет обычная бабья пакостная натура, и потому держался от женщин подальше. Он все больше тяготел к моторам, машинам, и «линкольн-навигатор» русского американца он мог бы описать с большим тщанием, чем все остальное. Бабок за эту тачку отдано не мерено, понимал он, и сам не прочь был прокатиться с ветерком на такой машинке, как Тавранчук, которую этот тип уже скатал к себе под Тулу. Откуда ему знать, что аж туда он ее возил? Да очень просто — по спидометру заметил. Он, вообще-то, сообразительный, но эта стерва Федорина, похоже, все мозги ему сожжет. Правда, деньги платит вовремя и сполна. — А дальше, вечером, он ее повез к себе, под Тулу.
— А когда привез? — тихо спросила Татьяна, вскинув брови от неожиданного поворота событий.
— Утром, — хмыкнул Павлушка. — Прямо в Измайлово.