Чтобы удостовериться, прав ли денщик, Чайковский слез с коня, присел рядом с Епифаном и, проделав то же самое, задумался: «Почему вода в ручье горячая и горьковато-соленая, с легкой кислинкой?..»
Тем временем братья Серебряковы пошли осматривать местность: трава вокруг хилая, кустарники низкорослые, колючие, неприветливые. Наткнулись на выдолбленное в скальном грунте корыто. Внутри корыта стенки ровные, гладкие, на дне отверстие с куриное яйцо, рядом каменная затычка, вытесанная по величине отверстия. По всему видно, такое мог сделать только человек.
— Елисейка, видать, сюда воду горячую люди из родника наливали. Вишь, красно-серый осадок на дне. Выходит купались тута, а?
Подошедшему Чайковскому Епифан радостно сказал:
— Петр Семенович, полюбопытствуйте, какую штуковину мы нашли!
— Да. Наверное, местные жители в ней купались.
— Петр Семенович, и нам она пригодится. Баньку над корытом соорудить и сразу шестерым егерям можно греть натруженные косточки. Жаль, березка тут не растет, а то бы веничком с превеликим удовольствием... Ничего, мы и дубовым,—рассуждал старший Серебряков.
— Мысль верная, но не всякому человеку можно лезть в минеральные ванны. Иные, искупавшись в них, болеть начинают.
— Неужто?.. Вот напасть какая!— изумился Епифан.
— Да, братец, так медики считают. А посему вначале надобно попробовать, какое действие окажет на организм сия вода, и уж потом баньку. Я попрошу приехать сюда медика штаба Линии, пусть он определит, можно ли нашим егерям ванны принимать.
Елисей загорелся желанием сейчас же опробовать на себе действие воды.
— Разрешите, ваше высокоблагородие, искупаться? Я торбой в один момент натаскаю в корыто воды.
— Нет, братец, не будем рисковать, купаться только после специального разрешения,— возразил Чайковский.
— Петр Семенович, ну хоть босу ногу в ручей опустить,— не унимался ординарец.
— Ногу можно,— улыбнулся офицер.
Егерь быстрехонько скинул сапог, засучил штанину до колена и смело ступил в русло родника.
— Не щиплет?— спросил его Епифан.
— Не! — блаженно улыбался младший брат...
Через неделю в Константиногорскую крепость приехал главный медик Азово-Моздокской линии, седенький старичок в очках, утомленный, нервный, как видно, очень занятой человек. Раздраженно выговорил Чайковскому:
— Ваше высокоблагородие, у меня забот — полный саквояж. В лазаретах не хватает лекарств, оборудования, инструмента, а вы по пустяку от дела отрываете. Купались же горцы, купайте и солдат.
— Купались и, по слухам, умирали, не мне вам об этом говорить. Определить, с какими болезнями можно принимать минеральную ванну, а с какими нельзя, ваш первейший долг,—настаивал командир батальона.