Когда перенесли все продукты, кок решил послать нас на чистку рыбы и картошки. Тут-то и обнаружилось,
что ряды юнг, посланных на камбуз, поредели. Куда-то исчез Ваня Умпелев.
— Сбежал, работы испугался, — высказал предположение кок. — Сачок ваш Умпелев. Надо срочно доложить старшине.
— Сам найдется, куда он денется, здесь не город — не заблудится, — дружно запротестовали мы.
— Потому и надо искать, что не город, а остров. Тут столько такого, что потеряться — полбеды. Можно и совсем сгинуть.
Что при этом имел кок в виду, он нам не сказал, а вот меры принял немедленно.
— Как твоя фамилия? — он указал пальцем на меня.
— Леонтьев, а что?
— Вот ты и пойдешь доложить старшине об исчезновении юнги.
— Почему я?
— Разговорчики! — строго сказал кок. — Приказы на флоте не обсуждаются, а выполняются.
Я почувствовал, что пререкания со строгим коком могут для меня кончиться неприятностью, и поспешил отчеканить:
— Есть доложить об исчезновении юнги, — и направился к выходу.
— Можно и мне с ним? — попросился Сережка.
— За компанию, что ли? Ну, иди!
И вот мы уже вместе с Вороновым идем на поиски своего земляка.
— Умора, то кашей обольется, то с камбуза исчезнет! С таким не соскучишься. Где его искать? Суда из бухты не выходили. Значит, он на Соловках, — рассуждал Воронов.
Подошли к часовым, стоящим у ворот, те заверили, что без увольнительных никого не выпускали.
— В таком случае, искать надо только здесь, — твердо сказал старшина.
Территория кремля не так уж велика. Но это только кажется.
— За пять столетий, — стал рассказывать Воронов,— в нем столько нагородили, что при желании можно спрятать целую роту, а то и батальон, да так, что не скоро найдешь.
Для начала пошли по стенам крепости. Я и не подозревал, что в их верхней части сделан коридор, покрытый тесоЕой крышей. По нему обошли все восемь башен, в которых в три-четыре яруса были устроены круглые бойницы. Когда-то защитники крепости били из них по врагу из пушек и пищалей. Теперь в башнях поселились сырость и холод. Под ноги кидались никого здесь не опасавшиеся крысы. При этом по всему телу пробегал озноб. Шли почти в полной темноте. Фонарик старшины высвечивал коридор лишь спереди, да и то временами.
— А это для чего? — спросил шедший за старшиной Сережка, указывая на залитые бетоном между камней большие железные кольца.
— К ним с помощью цепей приковывали узников, — пояснил старшина.
— Каких узников? -— поинтересовался я.
— Монастырь издавна использовался не только для богослужений, но и в качестве тюрьмы.