— Ура-а-а! — закричали юнги.
Вечером в кубриках только и разговору было, что о новом начальнике школы. Одни находили его строгим, от которого пощады не жди, другие — ничего, терпимым.
Осведомленнее всех, как всегда, оказался старшина.
Вошедший с улицы Воронов первым делом направился к «буржуйке», стал усиленно отогревать и растирать посиневшие на морозе руки, потом разделся, привел в порядок свою пышную шевелюру. Юнги к этому времени приготовили для командира смены самое подходящее место, чтобы всем было его не только слышно, но и видно. Стоило старшине сесть на табуретку, как он тут же оказался в тесном кругу юнг.
— Он сердитый? — спросил я старшину, ивтея в виду Авраамова.
— Поспешные заключения часто ведут к ошибкам, — сказал назидательно Воронов. — Нельзя судить о характере человека по его внешнему виду, делать выводы с первого взгляда. Николай Юрьевич — человек-душа, заботится о подчиненных не меньше, чем о своих детях.
— Расскажите о нем подробнее, — загалдели юнги. — Все, что знаете...
В тот день мы узнали, что во главе Школы юнг отныне будет стоять не просто опытный моряк, но и активный участник установления Советской власти в Петрограде, гражданской и Отечественной войн, кавалер многих боевых наград, в том числе ордена Ленина, трех орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды и многих медалей, автор одиннадцати учебников по военно-морскому делу.
Воспоминания... Воспоминания...
— А помните, с каким аппетитом ели смоченные в озерной воде, крепко посоленные черные сухари? — оказавшись на берегу Банного озера, спросил кто-то.
— Сухари? Какие?.. Ах, те самые, что пришли с материка в посылке?
Припоминаем, с чего все началось.
В тот вечер в кубрике царило необычное оживление. Бывшему воспитаннику Березниковского детского дома Израилу Цружан здорово повезло — нашлась мать.
Полученное им письмо читали вместе.
«Дорогой сынок! Нас с тобой разлучило несчастье. После проводов отца на фронт машина, на которой я ехала, попала под бомбежку. Меня без сознания доставили в больницу, а потом направили в дом инвалидов.
Сейчас немного поправилась и, чтобы в тяжелое время не сидеть на шее государства, пошла работать в колхоз. Положение здесь нелегкое: скоро весна, надо будет сеять, а семян мало, да и купить у колхоза не на что. Всему помеха война, развязанная фашистами... Будь добр, отомсти им на наши муки...»
Как-то стихийно образовался оргкомитет для оказания помощи колхозникам.
Каждый юнга ежемесячно получал 8 рублей 50 копеек. Деньги невелики. Но и их на островах тратить было негде и не на что. Всем необходимым нас обеспечивало государство. Приняли решение причитавшееся в том месяце денежное довольствие перевести в колхоз. Сначала собрали деньги ребята одной землянки, потом роты, а через несколько дней и всего батальона.