— Если вам надо купить, то берите у одного. На двух свадьбах сразу не пляшут.
Вы хотите быть благодетелем, и сегодня покупаете у нее, а завтра у него. Тогда вас клянут на чем свет стоит.
— Господин! Почему я вам не понравилась сегодня? Или так:
— Господин, на прошлой неделе вы, кажется, покупали у меня и не отравились, не подавились?
Вы читаете им мораль, вы объясняете, что все хотят жить. Тогда они отвечают на простом еврейском языке, немного, аллегорически, но очень понятно: с одним задом одним разом на две ярмарки не поспеешь…
Да, таковы дела, милый друг! Никогда не заботься о других, все равно ничего не выйдет. И не пытайтесь даже быть благодетелем: боком выйдет. Я это знаю по собственному опыту. Я мог бы рассказать вам интересную историю о том, как однажды я сглупил, собрался помирить чету, а кончилось тем, что мне крепко попало от моей жены. Однако боюсь смешать одну историю с другой и отвлечься в сторону, хотя в жизни случается и так: предлагаешь одно, а несешь при этом такую чушь несусветную… В общем, возвращаемся к нашему рассказу.
Дело было осенью, в дождливый день. Небо слезилось, земля почернела, станция была полна народу, тьма пассажиров. Все бегут, толкаются, и евреи, конечно, больше всех. Мчатся, лезут друг на друга с чемоданами, узлами и подушками. Крик, шум, содом! И в самой гуще — он и она, оба нагруженные снедью. Вместе прут в вагон. И вдруг… Что случилось? Обе корзины оказались на земле. Калачи, и яйца, и сельтерская вода с апельсинами — все это валяется в грязи. Бурная смесь из шума, визга, слез и проклятий сливается с хохотом кондукторов и гвалтом пассажиров. Звонок и свисток. Одна минута — и мы едем. В вагоне весело, публика наша перебрасывается словами, проветривает языки. Как бабы в молельне или гуси на базаре. Трудно уловить содержание или смысл, только обрывки какие-то:
— Суд над плетеными калачами…
— Яичный погром…
— Чем провинились апельсины?
— Что тут спрашивать? Подлец!
— Во сколько вы цените убыток? Так и надо! Пусть не лезут, не въедаются в душу!
Что же им делать, беднягам? Еврей ищет кусочек хлеба.
— Ха-ха-ха, — отзывается густой бас, — еврейские заработки…
— Еврейские заработки? — слышен мол одой, визгливый голосок. — У вас есть лучшие? Давайте-ка их сюда.
— Молодой человек! Не с вами говорят! — гудит бас.
— Не со мной? Зато я говорю с вами. У вас есть лучшие заработки? Вы молчите? Почему же вы молчите?
— Что он хочет от меня, этот молодой человек?
— Чего я хочу? Вы говорите: еврейские заработки? Если у вас есть лучшие, давайте-ка их сюда!