Расстрелянный ветер (Мелешин) - страница 132

Пыльников ни разу не болел. Никакие болезни его не брали. В паспорте стояла дата рождения, но никто точно не угадывал его возраста. Он всегда был здоров, но о смерти думал и боялся ее. Страшно! Дома, на работе, по радио, в газетах и от людей жадно узнавал о новостях и открытиях медицины, продляющих жизнь человека… Нет! Надо держаться, выкручиваться, беречь себя. С тяжелой горячей работы надо уходить поскорее. Еще год он поработает и уйдет! Уйдет на пенсию… Боялся одного — суда! И раньше были аварии, но он за печь не отвечал. А сейчас — придется ответить. Потянуло на улицу, к Байбардину, одному было тошно. Байбардин подскажет что-нибудь, посоветует! Ведь и Байбардин виноват, и Чайко, и Сахонов, и Хлебников, и все-все, кто работает в мартеновском цехе, — до начальника. Не могут они навалиться на одного Пыльникова. Вместе отвечать будут.

БАЙБАРДИН

Дома Павла Михеевича встретила жена — маленькая седая женщина в пуховом платке, накинутом на узкие, покатые плечи. Байбардин заметил на ее лице хитрую улыбку, спрятанную в ямочках около губ, и сразу решил не говорить Полине Сергеевне об аварии. Не хотелось омрачать веселого настроения жены.

— Ух ты, мой работящий, — взяла она его за рукав и повела на кухню: — Красавец, брови и усы спалил.

Павел Михеевич немного недолюбливал чрезмерной ласковости жены, но сейчас заботливый, мягкий голос Полины Сергеевны успокаивал.

— Старый, устал сегодня? — бодро и чуть насмешливо спросила жена из кухни, когда он переодевался в ванной комнате. — Сейчас я тебя сахарной картошечкой покормлю.

— Ну, какие новости? — Павел Михеевич вышел переодетый, умытый, потирая ладони перед собой. — Есть хочу страшно, мечи все на стол.

Он медленно, вздыхая и покряхтывая, пил чай большими глотками. Жена уловила тревогу на лице мужа и, всматриваясь в его глаза, как-то сникла, волнуясь и ожидая.

— М-м, вот что, Поля, — начал он, расправляя плечи и подергивая себя за ухо, — авария у нас… вот так.

Полина Сергеевна долго сидела молча, не спрашивая ни о чем. Она только надела очки и стала строже и интеллигентней, как учительница.

— Если тяжело — не рассказывай. Что же делать будем?

— Будем отвечать.

Жена кивнула.

— В общем, запороли плавку.

И он стал докладывать ей, как на сменно-встречном в цехе, о том, что печь стояла на очередном ремонте, что наварка пода магнезитом произведена плохо, и он перед завалкой ушел и не посмотрел, как было заделано и выложено стальное отверстие для пуска стали, — понадеялся на опыт бригады. Конечно, металл перекипел (пока ждали ковшей от других печей — не было разливочных кранов).