Пока длился этот короткий диалог, черно-белый… – а точнее говоря, черно-прозрачный гадательный шар изменил свое исходное состояние. Он стал стремительно набираться мути, которая неопрятными белесыми хлопьями закружила беззвучную вьюгу внутри стеклянной сферы. Ведьма бросила одобрительный взгляд на свое орудие производства и кивнула Гистасу на свободный стул:
– Садись. Прижми ладони к шару и задавай свой вопрос.
Змей немедленно выполнил приказ Оресты Элаты, которая закрыв глаза, также прижала свои руки к гадательному артефакту и закрыла глаза.
"Как спасти Делию? – билось в голове Змея, – как спасти Делию!?.. как спасти Делию!?!?.. как спасти Делию???!!!.."
Через некоторое время ведьма поморщилась и открыла глаза:
– Ты неправильно задаешь вопрос. Я не смогу на него ответить.
– Почему?!
– Ты спрашиваешь "как", а я могу ответить только "Да", или "Нет". Спрашивай "Можно ли?", иначе я ничем не смогу тебе помочь. – Ореста сделала паузу, после которой прибавила вежливое: – Дон.
"А что мне это даст? – подумал Гистас. – Ну, узнаю, что можно, а на вопрос "как" она мне не ответит. Или скажет, что нельзя спасти, так я же все равно не остановлюсь… Однако, надо использовать любой шанс – хуже не будет, а вдруг, да чем-то поможет… мало ли, – он снова сжал шар в горячих ладонях: – можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.. можно ли спасти Делию?.." – стучало в висках у главы Ночной Гильдии Бакара.
Трудно было бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем морская ведьма с трудом оторвала свои ладони от гадательного шара. Время – субстанция тонкая. Для охраны главы "Союза", переминавшейся с ноги на ногу внизу на улице – прошло минут десять, если использовать привычные нам меры времени, для начальника Таможенного Цеха Бенигнуса Клитемнестра, потевшего в своей роскошной карете, может и полчаса, а сколько для Оресты и Гистаса никто не знает. Оба выглядели постаревшими: новые тени под глазами, новые морщинки, выражение глаз…
– Нет, – твердо сказала ведьма, бесстрашно глядя своими зелеными глазищами прямо в прозрачную синь змеиных глаз.
Гистас прекрасно все понял, но человек – любой человек, даже такой, как Змей, когда речь заходит о любимом, хватается за соломинку, прекрасно при этом осознавая всю тщету этого действа.
– Что, "нет"? – переспросил он, зная ответ, и от этого знания наполнился холодом, который проник в него на вдохе, но с выдохом не ушел, а по-хозяйски расположился в груди.
– Девочку не спасти.
– Это все, что ты можешь мне сказать? – медленно процедил он, с трудом сдерживая гнев. Глаза Зм