Однако же, дело было не в таинственном источнике доходов Витуса Иддера. Дело было совсем в другом. О том, что портрет Витуса появился на платке морской ведьмы, Свэрту Бигланду стало известно в тот же день. Несмотря на то, что дела бездарных мало его волновали, информаторов у него хватало. Другое дело, что обычно такая информация проходила мимо внимания главы Гильдии Магов. Вот вас интересует, кто какой куличик сделал в той же, пресловутой, песочнице, или кто у кого отобрал лопатку и как при этом рыдал обиженный? Вот и его так же интересовали внутренние дела бездарных, не касающиеся интересов Гильдии Магов. Но, не в этот раз.
То, что белокровие неизлечимо, было общим местом – истиной, так сказать, в последней инстанции, известной любому человеку с дипломом лекаря, хоть магу, хоть бездарному. И все же, Свэрт испытал некую неловкость, признаваясь в этом Змею. Как ни крути, а тот факт, что он – лучший целитель Бакара, если не всей Акро-Меланской Империи оказался не в состоянии помочь, настроения и самоуважения ему не добавлял. Однако, жизнь похожа на зебру – черная полоса сменяется белой! Настроение главы бакарской Гильдии Магов резко улучшилось, когда, явно в связи с этим делом, вдруг, всплыло имя Витуса Иддера. Ушедший в подполье маг, судя по всему, нашел какой-то подход к лечению белокровия, иначе его лицо не появилась бы на платке морской ведьмы.
Проанализировав сложившуюся ситуацию, глава бакарской Гильдии Магов ощутил кладоискательский азарт. Точнее… не совсем кладоискательский. Не он откопал сундук с сокровищами, но он узнал про находку и теперь смотрел в спину счастливца, с натугой извлекающего сундук из ямы. А с кладами все не просто – главное не найти, а сохранить. В чьем подвале, в конце концов, осядет заветный сундучок – тот и кладоискатель!
Главный бакарский маг был умным человеком и прекрасно понимал, что не все знает об окружающем мире, и что все знать невозможно. Все знает только Творец. И то, что ни он, ни другие, известные ему, маги-лекари и просто лекари не умеют лечить белокровие, вовсе не означает, что болезнь неизлечима.
И раз ведьмины экзерсисы с шаром привели к такому неожиданному результату – значит в этом что-то есть. Списывать на случайность появление портрета Витуса Иддера на платке мог бы только полный болван, коим Свэрт Бигланд никоим образом не являлся. Своя же позиция в этом деле представлялась ему идеальной – он ничем не рисковал, а выиграть мог многое.
Если Витус потерпит фиаско, в чем Свэрт сильно сомневался – ведь не зря же гадательный шар указал на него, хотя… в жизни всякое бывает, то, как говорится – и хрен-то с ним! Живем, как жили. Но, вот если он сумеет вылечить Делию… Вот здесь-то и начнется политика. Если Витус потерпит сокрушительный успех, его следует незамедлительно принимать в Гильдию, лицензировать и брать на работу в клинику. Такое научное открытие не может быть сделано в Бакаре без участия лучшего мага-целителя всех времен и народов Свэрта Бигланда! Пусть не им лично, а его лучшим учеником, но в его клинике!