— Угу, — протянул Трабшо, на чей вкус выбор слов романистки был слишком уж ярко плотским. Он задумчиво повторил имя и фамилию: — Кора Резерфорд… Правда, — продолжал он, — я никогда не был любителем фильмов, даже когда Энни была жива. Мы ходили на них вместе, так как ей они нравились, пусть мне и нет. Не могу сказать, что я много слышал о ней в последнее время. Про Кору Резерфорд, имею я в виду. Она не ушла на покой?
— О нет, — сказала Эвадна Маунт. — Кора все еще упорно держится на плаву. Собственно говоря, она позвонила мне на днях, что заполучила роль в совершенно новом фильме. Впрочем, между нами говоря, она воображает себя своего рода отшельницей, которую иногда видят порхающей на Бонд-стрит, будто какой-нибудь экземпляр редчайшего вида экзотических пернатых, — редко наблюдаемая кинозвезда! — Романистка снисходительно посмеялась эксцентричности своей подруги. — Все это довольно нелепо, знаете ли, так как, насколько я слышала, она все так же бывает повсюду. Но если это помогает Коре стареть безболезненно, воображая себя английской Гарбо, кто я такая, чтобы испортить ей это развлечение?
— И вы сказали, что она играет в гала-представлении?
— Она играет Алексу Бэддели в открывающем программу скетче вашей покорной слуги. После чего будут пение, танцы, немножко смеха, немножко слез и эффектнейший финал. Так почему бы вам не пойти как моему гостю?
Трабшо почти согласился. Было очевидно, что последнее время его существование не скрашивали пение, танцы или комичные репризы. Однако он оставался осмотрительным и сдержанным, как положено блюстителю закона, и ему требовалось взвесить все «про» и «контра» для пересмотра своих планов, а особенно непосредственных планов, прежде чем ответить «да» или «нет». Короче говоря, он определенно хотел пойти в театр, но, кроме того, был исполнен решимости удостовериться заранее, нет ли какой-либо вероятности, что после он об этом пожалеет.
— Вопрос в том, — наконец сказал он, почесывая подбородок, который ничуть не зудел, — остались ли в кассе билеты? Судя по вашим словам, это ведь очень знаменательное событие.
— Ни единого билета не достать ни за деньги, ни за красивые глаза. Они были распроданы давным-давно, несмотря на цены, которые за них заломили. Пять гиней место в партере, можете себе представить? Но не беспокойтесь, у меня есть парочка контрамарок, так что все в ажуре.
Теперь Трабшо покосился вниз на свой костюм и галстук. Абсолютно респектабельные костюм и галстук — костюм серый из шерстяной ткани, галстук — одного из реже посещаемых лондонских джентльменских клубов. Но даже он, не habitue