В большой, хорошо обставленной комнате никого не было. Горела хрустальная люстра, апартаменты сияли красотой и роскошью.
— Это вечер для двоих, да, Ред?
Все было, как в старой доброй сказке.
— Мэвис, у меня есть к вам небольшой разговор, — сказал Ред.
Как неуловимо изменился его голос — из дружеского он стал служебным, сухим. Ого, не ждет ли меня допрос с пристрастием?!
— Вы пригласили меня развлечься, — напомнила я и добавила с сарказмом. — Значит, развлечемся? Только хочу предупредить: один мой приятель, сержант морской пехоты, обучил меня нескольким способам... таким штучкам... Это совсем не то, о чем вы подумали.
— Я ни о чем не думал, Мэвис.
Ред стоял передо мной, покачиваясь на носках своих туфель. Руки он засунул в карманы брюк.
— Мэвис, я ведь предлагал вам вернуться в Нью-Йорк, но вы отказались. Так?
— Так.
— Значит, вы хотите и дальше «доить» Барона. Сколько он вам заплатил? А сколько обещал еще заплатить?
— Вы сошли с ума. Я не знаю, о чем вы говорите. Барон? Цыганский?
Мне показалось, что весь Новый Орлеан в заговоре против Мэвис Зейдлиц. Если и Ред сейчас вытащит пистолет из кармана...
— Вы скажете, милочка!
И он вытащил пистолет. Но не из кармана, а откуда-то из-под полы пиджака.
— Не вынуждайте меня, Мэвис, на крайние меры.
— Хорошо, Ред, я вам все объясню, но вначале вы объясните мне, кто такой Барон.
— Вашей искренности может позавидовать лучшая актриса Бродвея.
Он поднял оружие и навел его на меня.
Я глянула в черный глаз пистолета и передернулась: крайне противное, скажу я вам, чувство — смотреть смерти в душу.
Ред отчетливо произнес:
— Мэвис! Или вы говорите, или я стреляю.
После непродолжительных переговоров, проходивших в натянутой обстановке, кое-что прояснилось. Так я поняла, что Барон — это прозвище того, кого я называла Большое Пузо. Ред дознался, что я встречалась с ним в этом здании, и решил, что я — агент Барона.
Доказать обратное я не могла: Ред не верил мне и все так же держал на мушке.
И тут я вспомнила, что принадлежу не только к бесстрашной когорте сыщиков, но и к искушенному Евиному племени.
Разве я не истинная женщина! Разве не смогу провести этого надутого, как гусак, мужчину!
Внутренне я расслабилась и улыбнулась Реду такой улыбкой, что лед в его глазах начал таять.
— Ред, неужели вы думаете, что я работаю на этого толстяка? Рискую собой и все такое прочее... Ваш Барон не стоит моих усилий. И уж если обстоятельства заставят меня делать выбор, то, не сомневайтесь, я выберу вас, Ред!
В последнее слово я вложила столько нежности, что пистолет в руке моего спутника описал кривую. Дуло опустилось.