– Может быть, анализ дискет что-нибудь даст.
Ханнелоре старалась не падать духом. Она не могла сейчас упрекать Ван-Ина в том, что его визит к Мёусу и относящееся к этому запугивание были ошибкой, за которую они сейчас были наказаны.
Ван-Ин не реагировал. Он сам осознавал промах.
– Я считаю, мы должны сообщить госпоже Неелс, – сказала Ханнелоре. – Ничего хорошего потом не жди.
– Будешь говорить ты? – спросил Ван-Ин, почти умоляя.
Ханнелоре нажала на педаль газа. На своем маленьком автомобиле она обогнала полицейские машины.
– Потому что ты так любезно просишь, – сказала она покорно.
У жандармов в аэропорту Завентем был в тот вечер хороший улов. Они перехватили предполагаемого наркоторговца и арестовали мужчину, которого разыскивала полиция. Получилось так, что оба мужчины сидели в одном самолете. Потенциальный дилер Йос Броуэрс через полтора часа был отпущен из-за отсутствия улик. Вилльяма Артса, наоборот, в ожидании, пока прокурор примет решение, предоставили в распоряжение прокуратуры.
Пока Ханнелоре пыталась утешить госпожу Неелс, Ван-Ин позвонил в полицейский участок. Исчезновение Карине отодвинуло дело Герберта на задний план. Ван-Ин почти забыл, что сегодня утром он поручил Барту разыскать братьев Десмедт.
– Здравствуй, Барт.
– Здравствуйте, комиссар.
Барт царапал геометрические фигуры на обратной стороне недействительного служебного приказа.
– Боюсь, что вынужден вас расстроить, комиссар. Согласно записи актов гражданского состояния, нет никаких следов близнецов с фамилией Десмедт.
– Послушай меня внимательно, Барт. Я не в настроении для шуточек. Учитель Бюффел говорил уверенно. Близнецы ходили в школу в Брюгге. Их родители перебрались сюда в шестидесятых годах. Они же должны были где-то жить.
Шариковая ручка Барта зависла над бумагой.
– Я связался со всеми соседними муниципалитетами, – сказал он уверенно. – Из всех семей с фамилиями Десмедт, Десмед или Десмет нет ни одной, у кого мальчики-близнецы учились в классе учителя Бюффела.
Лодевейк Вандале нажал на красную кнопочку своего пульта управления. Голос диктора резко оборвался. Вспышка на экране в форме звездочки сморщилась в невзрачную невидимую точку. В гостиной стало тихо. Вандале сидел откинувшись в кресле. Его усталые ноги отдыхали на пуфе из марокканской кожи. Каждый звук, который нарушал шелест листвы, заставлял его вздрагивать. Каждые пятнадцать секунд его взгляд, как свет маяка, прочесывал комнату. Половина бутылки выдержанного коньяка не смогла заглушить это беспокойство. Вандале зажег «Давидофф» обычной одноразовой зажигалкой. Он чувствовал, как его покидают силы. Глубоко в его грудной клетке два гнилых легких стонали, как загрубевшие кузнечные мехи.