Прошло целых две минуты, прежде чем он наконец вспомнил, что она беременна. Бюффел подмигнул Ханне. Он считал нормальным, что молодой человек ревнует.
Когда Бюффел крикнул «1964», у Ван-Ина было такое чувство, что он переместил пять тонн бумаги.
Учитель достал карманный нож и перерезал веревку, которой была связана пачка.
– Десмедт Дирк и Дани, – сказал чуть погодя. – Отец: Десмедт Йозеф, мать: Барт Лютгарт. Гражданское состояние: разведены.
Когда Ханнелоре вставила ключ в замок входной двери, она дрожала. Тонкая ткань ее плащика почти не защищала от подкрадывающегося осеннего холода. Несмотря на то что обманчивые дневные температуры создавали иллюзию позднего лета, вечер разочаровывал. Кроме того, пребывание в пыльном архиве не пошло ей на пользу.
– Подогреть вино? – услужливо предложил Ван-Ин.
Ханнелоре почти вбежала в дом. Она устроилась на диване.
«Молчание – знак согласия», – подумал Ван-Ин. Он взял плед и уютно ее закутал.
– Дирк и Дани Барт, – простучала она зубами. – Теперь я понимаю, почему каждая зацепка заканчивалась ничем. Барт знал, что мы ищем его брата.
Ван-Ин поставил на журнальный столик два бокала очень горячего вина.
– Весьма похоже на то, что Дани и есть Герберт и что наш главный инспектор убил Провоста, – заключил он удрученно. – Если это просочится, Брюгге встанет на голову.
– Потом мы столкнемся с «кофейным арестом», – ухмыльнулась Ханнелоре.
Ван-Ин подул на вино и подал ей бокал.
– «Кофейным арестом»?
Ханнелоре пригубила горячее вино.
– Ведь все знают, что вы вместе пили кофе, – сказала она с каменным лицом.
Телефон – отвратительная вещь. Он звонит в самый неподходящий момент. Ван-Ин выругался. Он поставил бокал и побежал на кухню.
– Алло.
– Прошу прощения, что беспокою вас так поздно, комиссар, но…
– Что случилось, Херман?
Ван-Ин узнал голос дежурного офицера. Херман Тант говорил взволнованно, что ему было не свойственно.
– Речь идет о неком Артсе, – сказал он довольно неясно.
– Что с ним?
Ван-Ин отреагировал глупо. На другом конце провода на мгновение стало тихо. Тант жалел, что дал себя уговорить позвонить комиссару.
– Ну, – нетерпеливо напирал Ван-Ин.
– Артс говорит, что он срочно хочет с вами поговорить, я…
Ханнелоре сбросила с себя плед. Ван-Ин выглядел так, словно у него вдруг обнаружилась необыкновенная проницательность.
– Ты о Вилльяме Артсе?
Ханнелоре подошла поближе.
– Да, – сказал Тант с облегчением. – Жандармерия в Завентеме задержала его пару часов назад. Артс хочет говорить только с вами. Он говорит, что это дело жизни и смерти.
Ван-Ин жестом показал, чтобы Ханнелоре тоже послушала.