– Все еще никакого результата? – спросил он довольно снисходительно, когда Барт положил трубку.
– Я обзвонил весь регион Брюгге. Ни один зубной врач не помнит пациента с двадцатью четырьмя зубами на штифтах. Поэтому сейчас я еще обзваниваю только стоматологов и больницы.
– Есть успехи?
– Нет, комиссар. А как продвигается ваше расследование?
Ван-Ин раздраженно отвернулся. «А что этот умник думал?»
– Версавел здесь?
– Нет, комиссар. Инспектор ушел около одиннадцати часов. Он должен был уже вернуться.
– Об этом буду судить я, господин главный инспектор.
Барт так сжал кулаки, что ему в ладонь врезались ногти. Как получилось, что его никто не выносит? Он со злостью схватил телефонную книгу и подчеркнул следующий номер. Когда он собрался продолжить свою одиссею, Ван-Ин его остановил. Это был шанс, о котором можно было только мечтать, чтобы избавиться от такого надоедливого сотрудника.
– Мне бы хотелось, чтобы вы проверили для меня кое-что другое, Барт. Речь идет о несчастном случае 1979 года. Господин Вандале утверждает, что летом того года, точной даты он не помнит, мопедист врезался в его припаркованный автомобиль. Я хочу знать, так ли это.
Барт захлопнул телефонную книгу и вышел из кабинета. Он понял, что ему здесь больше не рады. Когда главный инспектор вышел, Ван-Ин устроился за старомодным принтером Версавела «Бразер». Кто-то ведь должен был заняться бумагами.
Инспектор вернулся без пятнадцати четыре.
– Эта картина меня радует, – засмеялся Версавел, когда увидел, что его начальник пыхтит за клавиатурой.
Ван-Ин остановился в середине предложения, в котором и так уже было немало опечаток.
– Вот и ты, – сказал он презрительно. – Как видно, кто-то отлично развлекся. Джонатан оправдал ожидания?
– Не-ве-ро-ят-но, – ответил Версавел, сияя. – Он угостил меня обедом в «Кармелите».
Он подошел и сел на край письменного стола.
– Джонатан – настоящий гурман и, кстати, всегда им был. На первое мы взяли жареную утиную грудку на перинке из клубничного желе, которую подали с чуть теплым муссом из артишоков. На второе был тимбаль из морского черта с фаршированным цикорием и икрой форели и потом седло барашка с…
– Я выпил только кофе, – язвительно заметил Ван-Ин.
– И «Мутон Ротшильд», – невозмутимо продолжал Версавел. – Пожалуй, еще 1984 года. От этого ни один смертный не откажется.
– К счастью, тебя не слышит Франк.
Версавел пожал плечами.
– Франк знает, что у меня были отношения с Джонатаном. В этом как раз и заключается разница между нами и вами, гетеросексуалами. Мы, мужчины, не заморачиваемся по поводу старых интрижек. Друг остается другом. Мы с Франком даем друг другу такую свободу.