Лицо Линды застыло. Она вдруг пожалела, что сгоряча доверилась копам. Вилльям мог быть отменным льстецом, но он был прав относительно того, что касалось полиции. Это действительно была шайка безмозглых болванов.
– Вы в самом деле думаете, что я настолько глупа? Конечно, я позвонила его дружкам.
– И значит, у них его нет, – осторожно заключил Ван-Ин. Он между тем лихорадочно соображал, как сформулировать следующий вопрос, потому что обиженная супруга после белой акулы, наверное, самое опасное существо на земном шаре. – Лодевейк Вандале, случайно, не относится к этим… э-э-э… друзьям, с которыми вы созванивались?
– С чего вы это взяли? – фыркнула она. – Что Вилльям будет искать у Вандале?
Это был первый раз, когда она назвала своего мужа по имени.
– Так ведь Вилльям работал на Вандале?
Версавел, как и Ван-Ин, подумал, что она вот-вот взорвется.
– Работать не работал. Вилльям – независимый. Он ни на кого не работает.
– Я говорю о работе в секс-бизнесе и зарабатывании денег на проституции, госпожа Артс, – холодно произнес Ван-Ин.
– Проституция, черт возьми. С чего вы это взяли? – Ее хриплый голос превратился в осипший визг. – Это что, доисторический период? Я приземлилась на другую планету? Проституция! Сейчас 1997 год, хрены. Сейчас все могут свободно натирать свои флагштоки. – Она пронзительно засмеялась.
Ван-Ину пришлось признать, что она владела очень оригинальным запасом слов.
– Согласно закону, секс среди совершеннолетних не запрещен, если это происходит добровольно. В остальных случаях мы говорим об изнасиловании, а это уголовно наказуемо, госпожа Артс.
Это был слабый аргумент, но он был единственным, который пришел ему в голову.
– Изнасилование, хрен вам, – захохотала она. – Я тут пытаюсь подать заявление о краже, а вы начинаете про секс. Знаете, кто вы? Парочка извращенных любителей резиновых палок.
– Ну-ну. Успокойтесь. Если вы будете продолжать в таком духе, нам придется составить протокол об оскорблении. Следите немного за своим языком.
Линда Артс выпрямилась во весь рост.
– Идите к черту! – закричала она. – Вон из моего дома, или я вызову жандармов!
Она с возмущением ринулась в другую сторону кухни. Там на стене висел телефон.
– Я даю вам тридцать секунд, – воинственно фыркнула она.
Ван-Ин в гневе захлопнул дверцу машины. Версавел сел на пассажирское кресло и пристегнулся.
– Что мы будем теперь делать, Питер?
Ван-Ин тщетно шарил у себя в нагрудном кармане.
– Эта стерва выклянчила все мои сигареты, – возмутился Ван-Ин. Он был бледный от бешенства. Еще никто никогда не обзывал его любителем резиновых палок.