Он встал и оставил главного контролера налогового ведомства в более или менее разбитом состоянии.
Версавел сидел в кабинете 204 и ждал Ван-Ина. Его визит к канонику оказался короче, чем он думал.
– Немощная плоть, – ответил Версавел, когда Ван-Ин спросил его, как прошел разговор с духовным лицом. – У меня такое впечатление, что бедолага был рад сознаться в своих грехах.
При других обстоятельствах Версавел бы ухмыльнулся. Сейчас он докладывал так, словно горе всего человечества тяжелым грузом лежало на его плечах.
– Каноник что-нибудь рассказал о Провосте?
– Нет.
– О Брэйсе?
– Ни слова, – ответил Версавел. – Мне показалось, что Дефлур был честен.
– О VLOK?
– Дефлур клянется всеми святыми, что он не может посмотреть бухгалтерию НКО.
– Это чушь. Не так уж и мало в нашей стране экстремистских правых пасторов.
– Может быть, мы не на том пути, – предположил Версавел.
Эта мысль посещала и Ван-Ина. Связь между Гербертом, Провостом и VLOK была необыкновенно хрупкая. Если бы Провост не был убит, он бы уже давно отказался от этой гипотезы.
– Если прослушка телефона не принесет результатов, боюсь, нам придется искать в другом направлении, – покорно согласился Ван-Ин.
Версавел посмотрел на своего начальника большими глазами. А тот схватил последнюю сигарету из помятой пачки.
– Я не хотел тебе рассказывать, Гвидо, но… – Ван-Ин глубоко затянулся. – Я случайно знаю одного парня, который передо мной в большом долгу.
Версавел поднес руку ко лбу.
– Ты играешь с огнем, Питер. Ханнелоре об этом известно?
– Она во что бы то ни стало хочет в Португалию, – вздохнул Ван-Ин. – Если я пойду легальным путем, пройдет минимум два месяца, прежде чем получу разрешение прослушать их разговоры.
– Так и сказал бы, – резко отреагировал Версавел. Он и Франк планировали поездку в Турцию. Когда он об этом думал, у него сердце кровью обливалось.
– Почему ты тогда не прослушаешь Вандале и Брэйса?
До того как Ван-Ин смог ответить на этот вопрос, зазвонил телефон.
– Алло.
Ван-Ин взял шариковую ручку, лихорадочно кое-как записал что-то и задал пару коротких вопросов, из чего Версавел ничего понять не смог. Разговор едва ли длился три минуты. Когда Ван-Ин повесил трубку, он выглядел восторженно.
– Ну? – спросил Версавел.
– Телефоны Вандале и Брэйса оснащены скремблером, – рассеянно произнес Ван-Ин.
– Я не это имею в виду, Питер.
– Ты же спросил?
– Да, конечно, я это спросил. Но сейчас я хочу знать, с кем ты только что разговаривал.
Ван-Ин сделал вид, что не заметил язвительного тона Версавела. Инспектор был явно на грани срыва. От положительного эффекта их поездки в Бланкенберге почти ничего не осталось. Потеря Франка за два дня состарила его на пять лет.