– Билли, к чему вы клоните? – вспылил Принс.
Его в дрожь бросало от покупателей, знакомых с принципами ценообразования. Знать им этого совершенно не полагалось, поскольку разглашение тайны напрочь лишало самый изысканный наряд романтического ореола. Слава богу, такие клиенты попадались редко. Как можно наслаждаться покупкой дорогого костюма, если вам известно, сколько он стоит в действительности? И с какой стати Билли Айкхорн так его изводит?! Пусть бы отправилась к кому-нибудь из ювелиров, у которых она покупает свои бриллианты, и заявила им, что у них наценка четыреста процентов, а его оставила в покое!
– Клоню я к тому, – ответила Билли, вновь обретая трогательно-невинный вид, – что, продав эти костюмы, вы получили около десяти тысяч прибыли. А если бы вы моделировали одежду по умеренным ценам, на каждый предмет поступало бы сотни тысяч заказов, так что, выгадывая гораздо меньше на каждой единице продукции, вы в конечном счете имели бы во много раз больше.
– Вы думаете, я не знаю? – брезгливо поморщился Принс. – Это нисколько меня не прельщает. Мое имя значится на верхней строчке списка модельеров готового платья, и заработать я успел больше чем достаточно. Бирка с именем Джона Принса – не для тиражирования. Да все бы просто в ужас пришли, начни я заниматься одеждой по умеренным ценам! Я бы тут же потерял своих дам, своих милых дам!
Билли с трудом подавила очередной приступ ярости. Дражайшие дамы Принса, которые являли собой горстку жительниц Манхэттена, цеплялись за него, как за обязательное украшение своих приемов, как за некий волшебный амулет против злых духов забвения и безвестности. Они могли уверенно держаться с друзьями и подругами, только облачившись, точно в доспехи, в продукцию Принса – всегда модную, всегда уместную и всегда очевидно дорогостоящую. Благодаря этой продукции им наверняка не грозили обвинения в отсутствии вкуса и недостатке средств.
«На то, чтобы заполучить Принса для «Нового Магазина Грез», определенно стоит потратить время и силы», – подумала Билли, все более утверждаясь в своем решении. Он обладал своеобразным талантом, пусть даже сам никогда его не ценил, и к тому же, что было не менее существенно, за последние двадцать лет он стал знаменит по всей стране. Кстати, напрасно Принс с таким презрением отозвался о тиражировании. Его модели одежды могли бы распознать с первого взгляда лишь несколько тысяч женщин, читающих «Вог», «Фэшн энд Интериорз» или «Харперс Базар». Потенциальным заказчицам «Новых Грез» его марка вряд ли вообще о чем-то говорила бы, если бы она не встречалась на простынях и полотенцах, ремнях, туфлях, фурнитуре, солнечных очках, часах и сумочках. Оба вида духов с его именем имели большой успех. Его настолько широко и настолько долго рекламировали, что он стал непререкаемым авторитетом, известным в США так же хорошо, как Диор или Сен-Лоран во Франции. Участие Джона Принса в разработке базовых коллекций «Нового Магазина Грез» в глазах миллионов женщин будет казаться благословением высочайшей инстанции.