О его визите материальным напоминанием служит только небольшой бархатный футляр в моей руке да смущающее ощущение в очередной раз украденного у меня поцелуя. Кстати, пока у меня ещё есть минутка без назойливого внимания. Надо посмотреть, что же там такое мне преподнес жених. Почему-то мне кажется, что это не банальные драгоценности, которых мне и без него вполне хватает.
На шелковой подушечке, под тугой крышкой, цепочка с серебристым кулоном, в стеклянной сфере которого - словно в кисельной невесомости, медленно кружиться индиговый цветок Зерны. По комнате поплыл любимый терпкий запах.
Неожиданный тихий стук в дверь заставил скинуть наваждение и трясущимися руками прятать в складках юбки футляр с неожиданным подарком и нервно оглядываться по сторонам. Темные, надеюсь, мой неожиданный посетитель больше ничего мне на память не оставил.
- Да-да. Войдите. - Лишь бы не переиграть.
Дверь немного приоткрывается и в щели появляется немного растрепанная голова Сары.
- Миледи, к вам герцогиня. - Взволнованно шепчет девушка, сверкая глазами и пытаясь состроить виноватое лицо.
- И...? Зови давай.
Сара немедленно кивает и распахивает двери перед её светлостью, которая со всей доступной ей величественностью, вплывает в кабинет в своем одуренно дорогущем платье и килограмме украшений. Я б так не смогла. Многослойные юбки, тугой корсет и необходимость постоянно держать лицо - герцогиня сдала на отлично.
- Свободна. - Не поднимая склоненной головы, Сара спешно закрывает за собой дверь, оставляя меня один на один в обществе сердитой сверх меры матери. А та зла, зла до такой степени, что позволяет своим чувствам проглянуть сквозь намертво приклеившуюся к лицу маску благородной стервы. В выражении глаз, в стиснутых руках и поджатых губах, везде я вижу недовольство мной.
Герцогиня, больше не стараясь выглядеть полностью равнодушной, немного пружинистым шагом, проходит то двери к письменному столу. Острым ногтем по столешнице, до скрипа, чтобы я почувствовала все её раздражение, оценила и осознала. Стол жалко, он мне дорог как память.
- Я смотрю, мебель старика все так и стоит тут. - Словно невзначай бросает, как будто у нас тут обыкновенная светская беседа матери с дочерью. Последнее напутствие перед долгожданной свадьбой у любящей родительницы, ага. - Не желаешь поменять на что-то более... - неопределенный взмах рукой в воздухе, - приличное. Теперь-то ты можешь себе позволить намного большшше. - Все-таки срывается на шипение.
Маска трещит по неровным швам, сквозь которые проглядывает ненависть и злоба. Этот коктейль окатывает меня с головы до пят, оставляя после мерзкий привкус во рту. Неожиданно понимаю, что мне все равно и, я действительно не боюсь. Какая мне разница, что может миледи Виктория подумать о собственной дочери, от которой сама же и отреклась?