Кто остается еще? 46-й отдельный понтонно-мостовой полк в Городково — тот самый, где под командой майора служат 140 человек? 561-й Отдельный морской разведпункт в Парусном? Отдельные «полки», «бригады» и «батальоны» с оставшимися в наследство от великой империи многозначными порядковыми номерами — большими, чем количество в них солдат и матросов? Предполагалось, что в «угрожающий период», упрощенно именуемый предвоенным, их технику примут рекой текущие в кадрированные части резервисты. Где оно было, понимание того, что угрожающий период начался в середине 90-х, когда в мире впервые прозвучал ликующий крик: «Бейте их! Нам за это ничего не будет — они русские!» Где они, эти резервисты? А вот, прямо под носом…
Несущийся по более-менее расчистившейся дороге бронетранспортер вильнул в сторону, уходя от удара сдуру прыгнувшей на него легковушки.
– Идиот! — проорал майор все равно не слышащему его водителю. — Дави их к такой-то матери! Гони!
По шоссе БТР-80 мог выдать 80 км/ч, но мотор был изношен, а система регулирования давления воздуха в шинах «плыла», так что они вряд ли держали больше 70. Понятно, что обгонял их почти любой. Отдельные машины (в стеклах мелькали перекошенные страхом лица) обходили их по широкой дуге. Столкновение с прущей по шоссе большой железной дурой грозило им не имеющим проблематичный исход разбирательством с ВАИ и затем судом — а тем, что они останутся здесь, под колесами и траками «освободителей». Тех самых, кто уже давно привык сначала стрелять, а потом, при необходимости, выражать сожаление. Хотя куда бежать, зачем? В деревни разве что — подальше от городов. С севера и востока Калининградскую область прижимает к морю Литва: можно себе представить, с чем там будут ждать русских беженцев, пытающихся ускользнуть от «справедливой кары за годы кровавой оккупации». Почти наверняка прибалты своего случая не упустят: тактические удары куда-нибудь от Шилуте на Мысовку и с Таураге-Пагегяй на Советск и Неман будут потом красиво смотреться во вклеенных в их учебники истории картах…
Идут железные роты литовской мотопехоты, Тогда войне придет конец, когда прибалт возьмет, возьмет…
Черт его знает, что он возьмет — в оригинале, в посвященной Армии Обороны Израиля песне, значился Суэц. Впрочем, может быть, и нет. Могучие армии гордых прибалтийских государств будут использованы скорее для полицейских и карательных операций. Для борьбы с партизанами и Сопротивлением — в общем, как и в прошлый раз…
Ветер бил майора в лицо, и только поэтому он не пытался утереть слезы. Россия, бедная, несчастная Россия, как же часто тебе везет на предателей и просто дураков, стоящих у власти… Как часто сопливые восемнадцатилетние пацаны и давно осознавшие себя отцы и кормильцы многолюдных семейств должны расплачиваться за чужую глупость, с матерными воплями кидаясь в безнадежные контратаки на накатывающийся вал очередного нашествия. С самодельными сулицами и дроворубными топорами, с фузеями, с трехлинейками образца 1890-го и 1890/ 30-го, с ППШ и модернизированными «калашниковыми». Да сколько ж можно?