– Ма-атка… — прохрипел левый из сумевших пройти через его дверь. — Ма-а…
На всех наречиях, кроме разве что грузинского, это слово звучало похоже. Но все же оно звучало по-разному.
– Свет!
Сын бросился к выключателю, и когда стало светло, майор с удовлетворением впитал то выражение, которое находилось на его лице. Ни на секунду не испуг — только хладнокровие. Как будто не третьекурсник, а боец после первой стажировки… а то и после второй. Парень слишком быстро вырос: командировки отца этому, конечно, поспособствовали. Ну и наследственность тоже.
– Ма-а-тка… Ля-ярва…
Правый перестал дергаться — но это все равно были уже просто мышечные судороги, они не значили ничего. В отношении второго майор сначала решил, что он может еще, наверное, выжить.
– Шею!
Из шеи раненого текло не густо: пуля едва прошла под кожей, не тронув ни один из крупнейших сосудов: в противном случае он давно ничего не говорил бы. Рана в груди была гораздо серьезнее — с каждым толчком сердца кровь выпихивала наружу булькающие пузыри. Такие же пузыри капали и с его губ. Пачкали они только свитер, курток на вошедших не было — ни на одном, ни на другом. Сбросили в подъезде?
Ромка зажал рану на шее комом содранной с себя майки, и глаза раненого на какое-то мгновение приняли более осмысленное выражение. Потом он охнул, снова сказал несколько слов и забился под их руками. Несколько секунд ярко-алые брызги летели с его губ в разные стороны, — захлебываясь, он пытался пробить пузырями воздуха заливавшую бронхи кровь.
– Ма-атка… — снова произнес он каким-то удивленно-разочарованным голосом. Это было уже последнее слово: видавший такое не раз майор даже не стал дожидаться, пока умирающий перестанет сучить ногами.
– Третьего.
Ему снова не пришлось ни повышать голос, ни объяснять — сын втащил третьего убитого в квартиру. В подъезде стояла мертвая тишина — соседи не пикнули, прислушиваясь. Так же не пикнула и жена, сжавшаяся на кухне в комок в ожидании того момента, когда он разрешит ей выйти. Это тоже был правильный поступок. За все время лопухнулся только сын, не вовремя сунувшийся вперед, но это, пожалуй, и все. И то обошлось. Живы.
Три паспорта по карманам брюк — хотя на третьем была и куртка, стандартный серый синтепоновый пуховик со сдвоенной зелено-оранжевой полосой по канту рукава. В отношении возможного четвертого майор почему-то не беспокоился ни на грош — того не было ни внизу, ни вообще; страховкой был именно третий.
– Русский, русский, русский.
Роман проглядел паспорта так же быстро, как и он сам. Те были не новые, но слишком чистые для людей, таскающих их в карманах каждый день. Ивановский, Ковалев, Семенов. Сергей Денисович, Сергей Алексеевич, Дмитрий Константинович. Места рождения — г. Балтийск Калининградской области, пос. Домново Калининградской области, г. Калининград. Регистрация — погранзона: Балтийск, Балтийск, Балтийск. Но при этом «лярва». И «матка». И «чтоб вы сдохли, суки», произнесенное на отчетливом польском. Как большинство жителей Калининградской области, и уж тем более подавляющее большинство офицеров 336-й отдельной гвардейской бригады морской пехоты, польский язык майор Сивый понимал как минимум неплохо.