— Ею пользуются и почтальон, и зеленщик.
— Что ты морочишь мне голову зеленщиком? Человек, который был сейчас у меня… О господи, что же делать? Догони его! Позвони ему в отель!
— Он еще не мог дойти. Я позвоню, папа, не волнуйся. Что случилось?
— Господи, она еще спрашивает! Ты оставляешь меня одного на целый день — беспомощного, беззащитного… Он выпытал у меня все, он обобрал меня, как ночной разбойник! Самое ужасное, что я никак не могу вспомнить, смотрел ли он мои схемы и расчеты. А? Надо обязательно выяснить это! Он делал вид, будто ничего не записывает, но у него, конечно, был потайной магнитофон. Проклятие! Святая Мария, смилуйся надо мной! Смилуйся над нищим, ограбленным стариком! Я ничего не могу вспомнить, ничего! Наверно, он подсыпал мне в воду какой-нибудь дряни! Что же ты стоишь как истукан, Лючия? Звони, немедленно звони ему в отель! Неужели ты ничем не поможешь своему несчастному отцу?!
Он кричал по-испански, я понимал далеко не все. Жалобы сменялись проклятиями, проклятия — мольбами, мольбы — вульгарной бранью.
— Вот, папа, — послышался ровный голос Лючии, — прими хибернал. Я уложу тебя в постель и сразу же позвоню этому человеку.
— Да, да. Дай мне скорей хибернал, иначе я сойду с ума. И обязательно позвони. Или съезди к нему. Надо договориться с ним, ты сумеешь…
Разумеется, я больше не посещал виллы Родригесов. Я ограничился коротким письмом, в котором как-то объяснял свой срочный отъезд и исподволь пытался успокоить старика. В тот же вечер я улетел из Сан-Хосе.
Фантастический рассказ
Доклад был на редкость скучным, и, проглядев повестку дня, я решил, что все вечернее заседание будет ничуть не веселее. Я стал собирать в портфель свои бумаги. Лучше поброжу по Кеймбриджу, напишу домой письмо…
В это время кто-то притронулся сзади к моему плечу и передал записку:
«Если Вы не собираетесь улизнуть, дорогой сэр, значит я ничего не смыслю в психологии. Естественная реакция на доклад нашего многоуважаемого коллеги… Чем заняты Вы в пятницу утром, с 10 до 12? В моей лаборатории будет проведен в эти часы очередной эксперимент, который, надеюсь, заинтересует Вас.
Э. Кэпл».
Я оглянулся, — столик профессора Кэпла был позади моего. Профессор подмигнул мне, широко улыбаясь. Я поклонился в знак согласия.
Не знаю, чем я заслужил это приглашение. Возможно, тем, что накануне, когда профессор Кэпл сошел с кафедры и, провожаемый аплодисментами, проходил мимо меня, я сказал ему несколько любезных слов по поводу его выступления.
Так или иначе, я был рад возможности посетить лабораторию профессора Кэпла, познакомиться с методикой его экспериментов. Я застегнул портфель, посмотрел на часы и вышел, придав своему лицу такое выражение, будто тороплюсь на совещание, коему надлежит решить судьбу целого народа. Благо столик мой стоял всего в нескольких шагах от выхода. Впрочем, три или четыре человека покинули зал еще раньше, нимало не задумываясь над тем, далеко ли от дверей находятся их столики, и сохраняя на лицах самое беззаботное выражение.