— Здесь, как видите, десять пронумерованных клавиш, — сказал Кэпл. — На верхних экранах будет нечто вроде немого кино. Нажатием соответствующей клавиши вы соедините свой настольный телевизор с любой из камер, и при этом будете уже не только видеть, но и слышать.
В это время раздался звонок, в комнате стало быстро темнеть, и над левым из верхних экранов зажглась надпись:
«КАМЕРА № 1. ДЖУЛИАН»
Затем — над вторым экраном:
«КАМЕРА № 2. ЭЛИЗАБЕТ»
Над третьим:
«КАМЕРА № 3. КЭТРИН»
— Вы можете разговаривать, — снова услышал я голос Кэпла. — Можете спрашивать обо всем, что вас интересует, не опасаясь помешать нам. В ход эксперимента мы все равно не вмешиваемся, мы здесь — только наблюдатели, как и вы.
— Наблюдение — это ведь тоже работа. И может быть, не менее важная, чем подготовка эксперимента.
— О нет, в данном случае это не так. Серьезное изучение результатов мы проводим позже, по каждому из фильмов. Позади нас установлена киносъемочная аппаратура, фиксирующая все, что происходит на экранах.
Я оглянулся и заметил в задней стене десять маленьких глазков, нацеленных на экраны.
— А звукозапись, — продолжал Кэпл, — производится аппаратами, находящимися в самих камерах.
. . «КАМЕРА № 8. МАРГАРЕТ»
«КАМЕРА № 9. ЭНН»
«КАМЕРА № 10. ЖОЗЕФИН»
Теперь под экранами одновременно зажглось десять одинаковых надписей:
«ЭКСПЕРИМЕНТ № 112-БИС»
И вслед за тем все экраны ожили, на них появилось изображение.
Комнаты молодых женщин. Одинаково расположенные (слева дверь, прямо и справа — окна), но по-разному обставленные. Похоже, но все-таки по-разному. И довольно хорошо. Очевидно, в соответствии со вкусом своих хозяек.
Они лежат; кажется, спят. Первой просыпается Кэтрин. Она делает мостик, потом вскакивает; приплясывая, подбегает к зеркалу, тремя взмахами гребенки приводит в порядок свои темные, коротко остриженные волосы, делая при этом уморительные гримасы. У нее гибкая фигурка, смуглое, лукавое, очень хорошенькое лицо.
Проснулись и другие. Одни поднялись, другие сладко потягиваются; девушка из камеры № 7 — ее зовут Джэйн — повернулась на бок и задумалась о чем-то, смотрит прямо перед собой серыми, немигающими, немного грустными глазами. Только обитательница камеры № 2 все еще не подает никаких признаков жизни.
— Что с Элизабет? — спрашивает Кэпл. — Неужели они опять…
— Не думаю, — отзывается Раницки. — Просто натура такая. Неторопливая.
Действительно, Элизабет в это время шевелится, спускает с тахты ноги, нащупывает ими туфельки, протирает кулаками глаза, снова на минутку прикладывается к подушке и лишь после этого, глубоко вздохнув, поднимается с тахты. Это пышноволосая, голубоглазая блондинка.