Я не успел ответить; зазвонил телефон. Раницки поставил на поднос чашечку с кофе и взял трубку. Переговорив, он повернулся к Кэплу:
— Майер сообщил результаты анализов. Все ясно, Эзра. Они опять воспользовались шестым примечанием.
— Я чувствовал, что-то здесь не так! — воскликнул Кэпл. И видя мое недоумение, разъяснил: — Есть такое примечание в нашем договоре с «Дженерал роботс». Они имеют право использовать какой-нибудь настоящий кусочек. В пределах пяти процентов к общей массе куклы, не больше. Иногда они делают такие приобретения в больницах скорой помощи, в хирургических клиниках. Знаете, после операций, после каких-нибудь несчастных случаев… Что там, Фрэнк? Что они подсунули нам на этот раз?
— Аппендикс. Приживили аппендикс, вырезанный у женщины. Только аппендикс.
— Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы коренным образом изменить реакции. Физиологи спорят десятки лет — нужен этот червеобразный отросток или не нужен… А вы видите, какое огромное влияние он может оказать!
— Простите, профессор Кэпл, — спросил я, — вы считаете это влияние специфичным именно для аппендикса?
— Нет, я вовсе не имел этого в виду. В прошлый раз мы столкнулись с подобным же поведением. И оказалось, что кукле была приживлена мочка женского уха. Мочка левого уха, всего лишь.