Вдруг вижу, что лечу я прямехонько на желтые флажки. Понимаешь, издали флажки увидел и обрадовался, а цвет из-за снегопада не разглядел. А тут, на середине участка, заметил. Взглянул налево и, к счастью, сразу настоящие ворота нашел. Они метров на сто левее были и почти на одном уровне со мной.
Как быть? Повернуть сразу налево мне никак нельзя было! Верный проигрыш, потому что Рябцев увидел бы и раньше меня к тем воротам добежал бы. Ему ведь сверху катиться, а мне вдоль склона идти. В таких случаях, понимаешь, если отстал немного, так это даже выгоднее.
Все это я на бегу за полсекунды продумал, взмахнул в воздухе палками, будто равновесие теряю, и — плюх набок. Тут же мимо меня Рябцев пронесся, за ним — Силаева и Ломоносова. Я вскочил и побежал вдоль склона. Они тоже скоро повернули, но им пришлось уже немного наверх возвращаться: вот вам, думаю, и блеф. Не хуже, чем в покере.
Правда, вместе с петрозаводцами я и Ломоносову малость подвел, но тут уж другого выхода не было.
Еще через пару участков ворота были поставлены на пригорке. Там склон совсем не крутой, а на нем — пригорок. Будто бородавка на горе. Вот эта бородавка меня и подкузьмила. Я хотел с разбегу взъехать, да не удалось: с полпригорка назад заскользил. Пришлось боком вперед подниматься, «лесенкой». Представляешь себе? А Рябцев пока что подоспел и прямо, грудью вперед, идет на пригорок. Черт его знает чем у него лыжи были смазаны! Жженой резиной, что ли? Не может быть, конечно. Я даже подумал было, что они у него оленем подшиты. Они тогда назад, против шерсти не скользят. Тоже, конечно, ерунда: он ведь, как и все мы, к спуску готовился, а не к Подъему. Но красиво шел, бродяга! Я даже залюбовался, хоть и злость разбирала… Короче говоря, он меня, на этом пригорке догнал и даже обогнал немного.
Бежим дальше, Рябцев теперь метров на пятнадцать впереди. Смотрю, он не прямо к следующим воротам идет, а в сторону забирает. Оказывается, на прямом пути — землянка. Таких заброшенных землянок на южном склоне Дальней сколько хочешь. Вот Рябцев и обходит, потому что если через землянку ехать, так там обрыв метра в полтора, где вход был.
А я решил напрямик ехать. Я решил использовать эту землянку как трамплин. Разгонюсь, думаю, прыгну с обрыва подальше — Рябцев опять позади останется. А там уж, наверно, и финиш близко. Выигрыш обеспечен.
Так и сделал. Только над обрывом, понимаешь, камень лежал. Под снегом его не было видно. Перед самым прыжком я за него лыжей зацепился. А разгон был такой, что метров двадцать пролетел бы. Вместо этого бросило меня вниз, на пень, перевернуло раза два, ударило об дерево. И все. Потерял сознание.