— Интересно, — насторожился Печерский. — Это в каком же смысле?
— В самом простом. Посмотрите на фасад. С какой точки он взят?
— Метров со ста…
— Так. А в действительности до противоположной стороны переулка всего двадцать пять метров. Все пропорции окажутся смещенными. И придется любоваться этим храмом только на бумаге. Если же разбить спроектированный мною сад…
— Сад спроектировать, — прервал Печерский, — это, батенька, работа невелика. Деревья, как известно, растут и без архитекторов.
— Я спроектировал весь квартал жилых домов. Вы это прекрасно знаете. Сад органически входит в этот ансамбль.
Матвеев притронулся к плечу Алексея.
— Все это правильно, Алексей Игнатьич. Все это надо, конечно, учесть. Но у нас тут, в направлении Турухтанского острова, намечено разбить большой парк.
— А мне кажется, — продолжал Алексей, — что обладателям машин будет совсем не вредно сделать хоть по пятьсот метров в день пешком. Сколько здесь до Сапежникова переулка? Не больше ведь? Хуже, если детям придется бегать до Турухтанского парка по автомобильной магистрали, мимо гаража.
— Правильно! — раздался вдруг женский голос. — Он хоть и сам молодой, а понимает, что надо об детях подумать.
Это сказала Прасковья Фоминична. И это было каплей, переполнившей чашу терпения Геннадия Григорьевича Печерского.
— Ну, — сказал он, разводя руками, — это уже демагогия! Это, доложу я вам, какой-то митинг! В такой обстановке нельзя принимать деловые решения… А вы там чем занимаетесь?!
Последние слова относились к Грицаю, который стоял на одной ноге и сапогом, снятым со второй ноги, ожесточенно раздувал угли в самоваре. С каждым его движением из самовара вылетало все больше и больше искр.
— Нет, товарищ Грицай, это уже ни на что не похоже. Вы здесь — представитель завода, член комиссии, а не… не кухонный мужик, простите меня, пожалуйста. Призовите же его к порядку, Павел Васильевич! Если уж вы настояли, товарищ Грицай, чтобы комиссия выехала на местность, так извольте работать вместе с нами. Тут вот автор проекта выступает, а вы там занимаетесь разжиганием самовара.
— Раздуванием, — пробурчал Грицай, натягивая на ногу нагревшийся сапог.
— Что вы говорите?
— Я говорю, раздуванием занимался, а не разжиганием. Сами же хотели самоварчиком побаловаться. — Грицай подошел к столу и стал свертывать чертежи. — Вот что, товарищи. В сорок втором году фронт, как вы знаете, проходил совсем недалеко отсюда. Батальон, в котором я служил, был переброшен на этот участок фронта. Нужно было срочно строить укрепления: было известно, что противник готовит наступление именно здесь. И вот… Простите меня, товарищи, мне хочется рассказать вам один случай. Очень интересный случай, хоть он и не имеет на первый взгляд прямого отношения к вопросу, который мы обсуждаем. Однако произошел он именно здесь, где мы с вами сейчас находимся. Вы разрешите, товарищ председатель?