— Будут, будут еще, — обнадежил нас диспетчер. — Поедете, товарищи. Погрейтесь в дежурке, а как машина будет — я вам крикну.
«Дежуркой» именовалась следующая комната в этом же домике. Там жарко топилась небольшая, сложенная из кирпичей печка без дверцы. Огонь печки освещал лишь трех человек, сидевших перед ней. Привыкнув немного к темноте, мы увидели, что в комнате находится еще человек десять. Это были водители из дежурной бригады да пассажиры, так же, как и мы, дожидавшиеся попутных машин. Они лежали на нарах, некоторые, видимо, спали. Отыскав свободное место, мы скинули полушубки и тоже легли на нары, забросанные пахучим, хвоистым лапником.
— А далеко это отсюда? — спросил кто-то, видимо продолжая разговор, начатый до нашего прихода.
— Отсюда-то совсем недалеко, — ответил молодой женский голос. — Километров семьдесят вниз по течению. А может, и того меньше.
Я приподнялся на локте, чтоб рассмотреть говорившую. Она сидела перед печуркой, красноватые отблески огня играли на ее лице. На девушке был коричневый лыжный костюм, валенки, ушанка; рядом стоял солдатский вещевой мешок, на мешке лежало пальтишко; только светлая прядка волос, выбившаяся из-под ушанки, сразу отличала девушку от остальных.
— Река там, — продолжала она, — раза в два шире, чем здесь. Быстрая, бурливая! Шумит, пенится вокруг камней, а потом вдруг вниз обрывается, сразу на несколько метров падает. Это и есть водопад Кумма… По-нашему — Кумма-коски. Ох, если б вы его видели! Брызги так по воздуху разлетаются, что на берегу стоишь — и то кажется, будто там вечно дождь идет. Грохот километра за два слышно. Я до шестнадцати лет даже подойти к водопаду, поглядеть — и то боялась. И не только я. У нас в Кумм-Пороге — это деревня наша Кумм-Порогом называется — все дети Кумма-коски боятся. А в темноту — так и взрослые остерегаются близко подходить.
Девушка смолкла было. Но тот же голос, что и в первый раз, спросил:
— Ну, а насчет камней?
— Насчет камней дело было так. Старики сказывают, будто в древние времена жил в Кумм-Пороге молодой рыбак Кирилл Камаев. Только он один не боялся тогда водопада. Он говорил: «Это наша река, наш, карельский водопад, и нам никакого зла ждать от него не приходится. Его только враги наши должны бояться, а не мы». Но соседи смеялись над Кириллом. Старики говорили: «Что, кроме зла, может принести такой страшный водопад?» Ведь о гидростанциях тогда и не помышляли еще. При лучинах жили.
Девушка говорила гладко, чуточку нараспев. Видно было, что в этой старой легенде давно уже отстоялось почти каждое слово, что девушка рассказывает тем же тоном и почти теми же словами, какими ей самой рассказывали когда-то эту легенду.