Вот и станционный домик. Неужели это станция Сплавная? Какой крошечный домишко! Рослые деревья притворяются кустами, железная дорога — узкоколейкой. Серебряные ленты речек, не знающих сплава. Серебряные лужицы маленьких озер. Изредка — желтоватые, прямые, как чертежные линейки, дороги.
Георгий Вахтангович обернулся назад. Шлем низко надвинут и застегнут так, что не видно ни густых черных бровей, ни щегольских косых височков.
— Митина высотка! — прокричал Георгий Вахтангович, указывая рукой влево, туда, где виднелся холм, окруженный яркими болотными мхами. — Отметка 132. Это начальник ее Митиной высоткой называет. Когда вас дома нет.
За шумом мотора его слова едва слышны. Дмитрий кладет перед собой доску с картой, приготовляет цветные карандаши, отстегивает съемное оконце самолета…
— Давайте пониже, — кричит Дмитрий, — выходите на маршрут! Будем работать.
Маленький ЯК-10 круто пошел книзу, и леса стали приближаться, обозначаться резче, будто на них смотрели в бинокль, все время подвинчивая его на максимальную четкость. Вот сиреневые массивы скалистых пород, вот желтоватая морена. Вот участок с редкими соснами, весь поросший светлым мхом. Это белый ягель лакомство оленей. Раз — ягель, значит, на этом участке — гравийные отложения…
•
Дмитрий был еще в полете, когда Леля принесла начальнику чай. Тот отложил газету, но за чай не принимался.
— Пейте, Андрей Несторович, пока горячий.
— Спасибо. Я вот лежу, Леля, и думаю: как мы все-таки мало знаем людей, с которыми работаем… Характер их, силы, возможности. Ты никогда, Леля, не задумывалась над этим? В характере каждого человека есть этакие белые пятнышки — какие-то способности, еще не до конца проявившиеся, какие-то хорошие черты, неизвестные даже его друзьям. Открывать эти черты так же радостно, как открывать сокровища земли, выводить белые пятна с геологической карты.
— О ком вы, Андрей Несторович? — спросила Леля, притворившись недогадливой.
— Почему же непременно «о ком»? Вообще размышляю по случаю вынужденного бездействия.
— Андрей Несторович, я же вижу, что совсем не «вообще»!
— Да, Леля, ты права. Конечно, о нем. Он, оказывается, добрался до высотки один, без проводника. До той самой… Что ты так заулыбалась? Он тебе ничего не рассказывал?
— Нет.
— Вот здесь, в газете, заметка о писательском совещании. Старик Конноев, оказывается, выступал там. В тот самый день, когда наш Митя ходил на высотку.