– Она не такой человек, – начал Николас, однако Вестмор отмахнулся.
– Откуда ты знаешь, какой она человек? Ты знаком с ней всего неделю, и провел это время в полной изоляции, так? Слонялся по ее поместью, разыгрывая из себя счастливого супруга во время медового месяца, и все, что тебе о ней известно, ты знаешь с ее слов. – Вестмор вздернул бровь. – Хорошенькая богатенькая леди, проводящая время в одиночестве в сельской глубинке, должна была сразу вызвать у тебя подозрения, Д'Арси. Что она тебе рассказала? Что устала от одиночества? Надоели охотники за состоянием, которым нужны только ее деньги? Господи, так оно и было. Я вижу это по твоему лицу. И, что гораздо хуже, ты веришь в эти сказки. Да ты увяз по уши! Полагаю, вместо того, чтобы соблазнить сельскую простушку, ты позволил ей соблазнить тебя. А ты не задумывался, с какой целью?
Николас чувствовал, как в нем закипает гнев. Да как смеет Вестмор рассиживаться здесь и клеветать на Аннору, честную и искреннюю Аннору! Да она воплощенная добродетель, и, черт возьми, он вовсе не собирается здесь задерживаться, рассказывая этому цинику Вестмору о ее «семейном проклятии» и настоятельной необходимости выйти замуж в течение ближайшей недели.
– Я вовсе не обязан тебе что-то доказывать, оправдывать ее перед тобой.
– Нет, как я погляжу, ты провел много времени, оправдывая ее перед собой. – Вестмор опустил руки в успокаивающем жесте. – В конце концов, какое это имеет значение? Вскоре ты пойдешь своим путем, она своим, поверь, так оно и будет. – Он осуждающе погрозил пальцем. – Никогда не смешивай бизнес с удовольствием. Это нечестно как по отношению к ней, так и по отношению к тебе. Надеюсь, у тебя уже есть план, как разорвать эту помолвку. Если не побережешься, все закончится весьма прискорбно.
С этим трудно спорить. Все уже и так шло более чем прискорбно. Запутанно. Джорджина пыталась приласкать его под столом, рассказывая истории по меньшей мере странные. Ко всему прочему добавились откровенные сомнения Вестмора и собственные интуитивные подозрения. Однако Николас вовсе не собирался спорить относительно намерений Анноры, особенно если учесть, что у него не было доказательств кристальной чистоты последних.
– Я отправляюсь в кровать.
– Свою или чужую? Возможно, тебе приглянулась постелька тетушки Джорджины? Ее ручка, похоже, провела довольно много времени под столом во время ужина. – Вестмор вновь уткнулся лицом в книгу.
– Свою. Сегодня был длинный день.
Выйдя в просторный холл, Николас испытывал сильное искушение свернуть в другой коридор и направиться к комнате Анноры. Он хотел ее, хотел заключить в объятия и прижать к себе. Возложить к ее ногам все свои вопросы и сомнения. Однако в итоге он решил провести остаток ночи в одиночестве спальни.