– Всего лишь детские сказки на ночь, Аннора. Всего лишь сказки. Но мне они нравятся. – Николас поднялся и взял ее за руку, привлекая к себе. – Однако сегодня у меня припасена на ночь совсем другая история, и гложет меня иное желание. – Он поцеловал ее, ощущая на губах сладковатый привкус шампанского, чувствуя, как разгорается ее желание при воспоминаниях о случившемся с ними днем на реке и пронзительной задушевности недавней беседы. Ее страсть казалась искренней, ему пришло в голову, что, возможно, и его собственное желание далеко непритворно.
– Аннора, любовь моя, пора отправляться в постель.
Аннора зажгла последнюю свечу и отступила назад, чтобы полюбоваться эффектом. Немного света, немного теней. Они не окажутся полностью погруженными во тьму. С ее стороны за этими приготовлениями стояли лишь умозрительные предположения. Что она знала о соблазнении? Следует ли лечь в постель? Или, может быть, присесть на стул у окна? Боже, главное – прекратить все анализировать. Лучше постараться ни о чем не задумываться.
Она нервно расправила и без того гладкие складки ночного одеяния. Сорочка и накинутый поверх пеньюар безупречно облегали фигуру. Переодеваясь, Аннора почувствовала сильное беспокойство. А если этот наряд не подойдет? Какая трагедия, когда рядом потрясающий красавец. Но все ее опасения оказались напрасными. Она взглянула на маленькие часы на прикроватном столике. Еще на лестнице Николас шепнул, что поднимется через двадцать минут. У нее еще пять минут на необходимые приготовления. Аннора причесалась, зажгла свечи. Больше в голову ничего не приходило. Возможно, следовало бы… «Нет! – твердо одернула она себя. – Немедленно прекрати об этом думать. Иди, сядь в кресло и почитай книгу в ожидании его прихода, по крайней мере, сделай вид, что читаешь».
* * *
Долго ждать не пришлось. Николас появился довольно быстро. В отражении большого зеркала он выглядел на зависть свободно и непринужденно. Темные волосы небрежной волной ниспадали на плечи, одет он был в шикарный шелковый баньян с узором «пейсли», подпоясанный черным поясом. Обшлага халата на груди были слегка приоткрыты, не оставляя сомнений: под тонкой шелковой материей его владелец полностью обнажен.
Остановившись на мгновение у прикроватного столика, он улыбнулся ей и оставил на полированной поверхности стола несколько предметов. Его улыбка слегка успокоила ее нервозность, сменившуюся волнительным предвкушением. Это должно было случиться, и случиться именно с ним. За короткий промежуток времени ему удалось покорить ее учтивостью и решительностью, очаровать своими историями, прикосновениями, очевидным интересом. Собранные в одном лице, все эти качества и умения стали дурманящей комбинацией. Особенно сейчас, когда он просто стоял перед ней, небрежно спрятав руки в карманы элегантного баньяна, глядя на нее восхищенным глазами и улыбаясь.