– Я не хочу есть, и мне нужно побыть одной.
Он поставил поднос ей на колени.
– Что ты хочешь и что тебе нужно – совершен но разные вещи, – сказал он, придвигая соседний шезлонг и усаживаясь. – Я буду сидеть здесь, пока ты не поешь.
Бет посмотрела на тарелку с разнообразными сэндвичами:
– Ты, должно быть, перерыл весь холодильник.
– Я стараюсь разбудить твой аппетит. За последние сутки ты потеряла много сил. Тебе нужно восстанавливаться.
Бет не ела со вчерашнего вечера. Она откусила кусочек и ощутила голод.
– Можешь уйти. Видишь, я ем.
Данте посмотрел на нее с выражением заботы и нежности, что было необычно.
– Я остаюсь – до тех пор, пока не буду уверен, что ты полностью поправилась.
«Говорит как деспот» – подумала Бет. Но это ее больше не волновало. Насколько она знала Данте, спокойная жизнь в Фэйз-Ков не для него. Уже через пару дней он начнет сходить с ума от скуки и вернется к делам. И она никогда больше его не увидит.
– Да пожалуйста! Ты всегда делаешь то, что хочешь. Но учти, ты не будешь жить в моей комнате.
Если секса не будет, он здесь точно не задержится.
К утру понедельника, когда Данте настоял на том, что пойдет в больницу вместе с ней, Бет уже не была уверена, что он быстро уедет. Он оказался хорошим постояльцем. Данте готовил – правда, не очень вкусно, – сам застилал постель в своей комнате. С его одеждой не было проблем – посыльный относил ее в химчистку и доставлял обратно.
Да, он обнимал и целовал ее в щеку, но на Бет это не оказывало никакого эффекта.
Бет выполняла все распоряжения Данте. Если он говорил, что надо поесть, она ела. Если он предлагал погулять, она соглашалась. Во вторник вечером он приготовил спагетти, одно из немногих блюд, которые ему удавались.
– Мама звонила сегодня и просила передать, что она тебя любит, – сказал он. – Она надеется на скорую встречу. Поскольку ее не было на нашей свадьбе, она хочет устроить вечеринку в нашу честь. Я согласился. Думаю, это пойдет тебе на пользу. Я должен лететь в Нью-Йорк и пробуду там три или четыре недели. Я предложил ей середину ноября.
Бет не могла поверить своим ушам:
– Какая вечеринка? Ты о чем? Мы же разводимся, забыл?
– Да, ты что-то говорила о разводе, но ты была больна, и я промолчал.
– Молчание – знак согласия.
– Мы тогда только вернулись из больницы. Мне не хотелось тебя расстраивать и спорить. Ты читала брачный контракт?
– Да, конечно.
– Ты не исполнила свою часть договора.
– Что ты имеешь в виду? – Бет была ошеломлена.
– Там говорится, что через три года после рождения нашего ребенка я могу согласиться на развод, если ты пожелаешь. Так как, к несчастью, у нас теперь нет ребенка, я не имею права давать тебе развод, даже если бы хотел, а я не хочу.