Журнал «Киноискусство» находился на первом этаже высотки. И поэтому ее появление за две минуты до 9:00 было встречено аплодисментами коллег по отделу.
Храпуновский пребывал в своем обычном пафосно-придирчивом настроении, но сегодня он приступил к делу не теряя времени на замечания и упреки. Прогуливаясь по длинному своему кабинету он говорил:
– Виктория, я очень хочу, чтобы вы стали вдумчивым и значительным профессионалом. Ведь художественная критика – это не только детальный разбор того или иного произведения…
Виктория неумышленно кашлянула – в горле пересохло после утренней гонки. Виссарион Дементьевич осекся и обернулся к молодой сотруднице:
– Через пару дней в Доме кино премьера, которую давно ждали. И прежде всего потому, что сценарист фильма – человек, имя которого вам наверняка прекрасно знакомо по институтским лекциям истории отечественного кино. Двадцать лет этот большой писатель и драматург не работал в кино. И вот теперь… Словом, прямо сейчас посмотри фильм, договорись о большом интервью для текущего выпуска. И не откладывай!
Виссарион Дементьевич хитровато и цепко посмотрел на Викторию поверх стильных очков, и она решила, что он не такой уж зануда, если вдуматься.
– И помни, что этот материал о Мастере, его фильме, его нынешних взаимоотношениях с миром очень много может значить для твоей будущей карьеры.
Виктория не удержалась:
– Спасибо за доверие, Виссарион Дементьевич!
Храпуновский легонько прихлопнул стекло на своем столе:
– Иди, Князева! Материал жду к пятнице.
В редакции был собственный просмотровый зал, в котором еженедельно проходили предпремьерные показы последних отечественных и зарубежных лент. Сеанс начинался через полчаса, и Вика успела выпить с коллегами жасминного чаю и рассказать о только что полученном ответственном редакционном задании.
Фильм произвел противоречивое впечатление. Вика разрешила себе стрельнуть сигарет, чтобы подымить-подумать в обществе редакционных дам. Мила Тишинская монотонно рассказывала Ксении Сувориной о том, почему последняя, то бишь крайняя, работа классика советского кино не может называться произведением искусства. Ксения пускала в потолок дымовые колечки и время от времени перебивала коллегу репликами типа «Мне импонирует, как режиссер пользуется общими планами!»
– Да единственное, что есть в этом кино, так это диалоги, – затушила окурочек с красной помадой самая непосредственная сотрудница журнала.
– А ты хотя бы знаешь, что твой писатель на дух не переносит корреспондентов, журналистов, критиков, литературе-, кино– и прочих «ведов»?.. – откликнулась Ксения.