Рэнди пересекла гостиную и, остановившись у окна, вгляделась в гладь реки.
– За последние дни я узнала такое, что голова идет кругом, – призналась она. – Мой друг, которого я знаю многие годы, оказывается оборотнем. К тому же оборотнями, которым место только в кино да в книгах, кишит весь город. И еще. Кто-то или что-то убивает их и сдирает с них кожу. Волнует ли меня это? А почему это вообще должно меня волновать? – Рэнди провела рукой по волосам. – Но раз существуют оборотни, то совершенно ясно, что Рой Хелендер не убивал детей. Мой отец знал это и продолжал следствие. Потому-то истинный убийца заманил его ночью на скотобойню и растерзал… Но затем я снова смотрю на тебя. – Она отвернулась от окна и посмотрела Уилли в глаза. – И, черт возьми, я вижу перед собой прежнего друга!
Казалось, Рэнди готова расплакаться. Этого еще не хватало Уилли.
– Помнишь, – поспешно сказал он, – вначале ты отказывалась работать в моем отделе потому, что считала всех сборщиков долгов негодяями? Но потом ты поняла, что была не права.
– Помню, – призналась Рэнди.
– Так вот, то же и с ликантропами. Да, мы превращаемся в волков, в хищников, но это не значит, что, «облачившись» в шкуру, мы начинаем жаждать крови, да еще человечьей. Внутри-то мы прежние. А если среди нас есть убийца, то это – закоренелый преступник, наклонности которого не зависят от его ипостаси.
Рэнди отошла от окна и села за стол.
– Бездоказательно, хотя и логично.
– Знаешь, я не только умен, но еще и хорош в постели, – заметил Уилли.
На лице Рэнди промелькнула тень улыбки.
– Не мели попусту языком, – посоветовала она. – Лучше выкладывай все, что тебе известно об убийцах.
– Джонатан рассказывал мне древнюю легенду, – немного подумав, признался Уилли.
– Какой Джонатан?
– Тот самый Джонатан Хармон, которому принадлежат «Курьер», «Черный камень», скотобойня и еще полгорода в придачу.
– Так он тоже ликантроп? – изумилась Рэнди.
– Не «тоже». Он – прямой наследник древнего рода, и, кроме того, он – вожак стаи.
– A способность эта передается по наследству?
Уилли сразу понял, куда она клонит.
– Да, – подтвердил он, – но…
– У Стивена Хармона нездоровая психика, – перебила Уилли Рэнди. – В газетах об этом, естественно, ничего не сообщают, но слухами земля полнится. Например, о том, что у Стивена бывают приступы ничем не спровоцированной агрессии. Говорят также, что в «Черный камень» частенько наведываются психиатры.
Уилли со вздохом кивнул:
– Верно, Стивен не в своем уме. Ты видела его руки? На них же места живого нет, сплошные ожоги от прикосновения к серебру. Я лично однажды был свидетелем того, как он держал в руке серебряный подсвечник, а от пальцев его валил дым. – Уилли поежился. – Да, Стивен – псих, псих буйный, и сил у него хватит на то, чтобы оторвать у человека руку, а затем забить его этой же рукой до смерти. Но при всем этом, Рэнди, я убежден, что твоего отца он не убивал.