феномене, что же это за сущность, которая
имеет эти переживания?
Существуют и более важные проблемы в задаче зондирования нашей внутренней природы — новые, увлекательные теории эмоций, эмпатии, сновидений, рациональности, последние открытия в исследовании свободы воли и сознательного управления нашими действиями, и даже проблемы машинного сознания. Все они имеют ценность в качестве строительных блоков более глубокого понимания себя. Я затрону многие из них в этой книге. Чего нам сейчас не хватает, однако, так это всеохватывающей картины, более общего каркаса, с которым можно работать. Новые науки об уме генерируют поток релевантных данных, но ни одна модель не может, хотя бы даже в принципе, интегрировать все эти данные. Есть центральный вопрос, который нужно встретить в лоб: Почему всегда есть кто-то, кто имеет переживания? Кто чувствует ваши чувства и видит ваши сны? Кто является агентом, делающим дела и что это за сущность, которая думает ваши мысли? Почему ваша сознательная действительность это ваша сознательная действительность?
Это сердце тайны. Если нам нужны не просто строительные блоки, но единое целое, то это существенные вопросы. Рассказ здесь начинает быть провокативным и, возможно, шокирующим: Это рассказ о Туннеле Эго.
Персона, которая рассказывает вам этот рассказ — философ, но такой, который тесно сотрудничал с нейробиологами, когнитивными психологами и исследователями искусственного интеллекта на протяжении многих лет. В отличие от многих моих коллег-философов, я думаю, что эмпирические данные зачастую непосредственно релевантны для философских проблем и что значительная часть академической философии слишком долго игнорировала эти данные. Лучшие философы в этой области, очевидно, аналитические философы, принадлежащие той же традиции, что и Gottlob Frege и Ludwig Wittgenstein: В последние пятьдесят лет наибольший вклад поступил от аналитических философов ума. Однако, вторым аспектом слишком пренебрегали: феноменология, высокоточное и тщательное описание внутреннего переживания, как такового. В частности, измененные состояния сознания (такие, как медитация, осознанные сновидения, опыт выхода из тела) и психиатрические синдромы (такие, как шизофрения и синдром Котара, в которых пациенты могут действительно считать, что их не существует) не должны быть зонами философского табу. Напротив, если мы уделим больше внимания богатству и глубине сознательного переживания, если мы не побоимся серьёзно отнестись к сознанию во всех его тонких вариациях и пограничных случаях, тогда мы можем открыть именно те концептуальные озарения, которые нужны нам для более полной картины.