— Не понял, — начал было Азизов, но застыл.
Тот охранник, который держал «хмыря» за рукав, стремительно повалился на пол, наверное, чтобы не мешать остальным. Второй так и остался столбом, потому что быстрее Вовы Беккера при необходимости могла двигаться только пантера. Ну, или, например, рысь. На несколько мгновений показалось, что охранника распяли на гладкой стенке, а потом он тоже улегся на пол.
Азизова Вова паковал всерьез.
— Ты, тля, если просто подумаешь еще хоть раз в сторону Игоря, один получишь больше, чем эти двое, вместе взятые.
Искусству держать паузу Вова мог бы научить любой академический театр. Он ее, эту паузу, не чувствовал, он ее просто сам создавал из всемирной тишины.
— Ты понял? — спросил он, когда Азизов только начинал осознавать, что, оказывается, произошло.
И, не дожидаясь ответа, продолжил:
— Теперь вот что, — Беккер пошел к двери, но Азизов остановил его испуганным вскриком:
— Там мои люди.
— Ага, щщщяззззз! — возразил Беккер. — Какие это, на хрен, люди?
Из коридора он вернулся с ноутбуком.
Беккер, простая душа, покрылся семью потами, прежде чем понял, какие кнопки надо нажимать, чтобы запугать Азизова окончательно и навсегда.
— Сюда смотри, — предложил он Тимуру. — Ты номера своих счетов-то помнишь?
Азизов побледнел, но, как ни странно, ему стало легче. Он решил, что это просто Мельников решил его поприжать через каких-то бандитов.
— Конечно, помню. С этого бы и начинали, — упрекнул он и ошибся.
Об ошибке Беккер сообщил ему молча, подзатыльником. Потом повторил на словах:
— Много текста. Смотри.
Вовка снова вспотел, а Корсакову стало смешно — он едва сдерживался.
Но профессионализм и есть профессионализм, и Беккер за пять минут продемонстрировал, как уйдут деньги с любого счета «товарища» Азизова, если тот когда-нибудь по ошибке помянет Игоря Корсакова дурным словом.
Любимым литературным героем Беккера был старший лейтенант Таманцев из «Момента истины», поэтому, расставаясь с Азизовым, он его обнял и повторил почти слово в слово обещание Таманцева:
— Если обманешь, это будут последние минуты твоей жизни.
Потом не выдержал, добавил от себя:
— За Гарьку я тебе горло сломаю, веришь?
Подведя Азизова к двери, распахнул ее, и позвал:
— Эй, орлы, своих тут подберите!
За «орлов», остававшихся в коридоре, отвечал Шукис. (Он долго уговаривал «взять его в дело». Взяли лишь после того, как Элик отдал свой израильский паспорт Игорю, оставив себе только российский. Чем обезопасили себя от международного скандала.)
А Беккер у дверей прощался с Азизовым:
— Там внизу милиция, так ты не глупи, хорошо? Надо ответить за тех, кого твои засранцы избили, понимаешь? Это справедливо.