И вообще, что это за фокусы? Что происходит и где Су-ровикин, отвечающий за безопасность?
Корсаков ускорил шаг и почти вбежал в ресторан.
Там, правда, он пришел в себя: обстановка располагала, да и готовили неплохо. В общем, с обедом Игорь не спешил и провел в помещении часа полтора, не меньше.
Зато, едва вышел, наткнулся на Суровикина. Тот выходил навстречу ему из припаркованной сбоку машины.
— Вы где пропадаете? — начал было Корсаков, но Су-ровикин перебил.
— Садись, поехали, — безапелляционно потребовал тот, и две тени по бокам Игоря молча подтвердили необходимость выполнить приказ.
Корсакова это взбесило.
— Что ты командуешь? Я на тебя не работаю, — сообщил он нарочито громко, чтобы и те двое, и мало ли кто еще, отчетливо услышали его слова. — Ты, вообще, почему исчез? Между прочим, ты должен…
Суровикин ухватил его за рукав, повторил:
— Сядем в машину, там поговорим.
Когда водитель вышел, Суровикин, севший вместе с Корсаковым на заднее сиденье, прошипел ему в лицо:
— Ты целку не корчи из себя, не надо. Тебе босс ведь сказал, что это я твое досье собирал, я про тебя все знаю.
— У тебя, дорогой, с головой все в порядке? — грубо спросил Корсаков, понимая, что злит Суровикина.
Тот помолчал, взял себя в руки, спросил:
— Думаешь, долго ты будешь живым ходить, если босс узнает, как его жену трахал?
Снова помолчал, но теперь уже, очевидно, для того, чтобы Корсаков мог понять услышанное. Наконец, обыденным тоном обрисовал ситуацию:
— Обо всем будешь докладывать мне, понял? А уж я буду решать, что можно отдавать боссу, а что — нельзя. Понял? — Помолчал, похлопал Корсакова по руке: — Не спеши с ответом, Игорек.
12. 1929 год, сентябрь. Принцевы острова (Мраморное море)
Лев Троцкий уперся лбом в оконный переплет и зажмурил глаза от ненависти. Ему хотелось застонать от душевной боли, переполнявшей его долгие годы!
Ах, почему же так все получилось? Почему дело, начинавшееся так победоносно, вдруг вышло из-под контроля? Почему люди, радостно кричавшие при одном упоминании его имени, вдруг перестали не только прислушиваться к нему, но и вовсе отвернулись?
Но они еще поплатятся за свое вероломство! Они еще пожалеют о своем предательстве. Нет, не его они предали, а идею мировой революции! Они и Ильича предают сейчас, попирая ленинскую идею о том, что в новых исторических условиях мировая революция начнется именно с России. Начнется, а не захлебнется в этих идиотских партийных съездах и конференциях. Боже, какая глупость эти «платформы» и «внутрипартийные дискуссии»!
Где-то билась болезненная мысль о том, что он, Лев Троцкий, и сам допускал ошибки! Но он сразу же загонял ее обратно в самый дальний угол, стараясь не думать о ней, а она возвращалась вновь и вновь.