Ударить открыто — опасно: мало ли что! А вот ударить исподтишка, скрытно, так, чтобы и непонятно, кто же ударил на самом деле, это — мастерство!
Началось все с того, что в дело вдруг, ни с того, ни с сего, влез нарком иностранных дел товарищ Чичерин. Влез и помешал. Экспедицию отменили. Только позднее Бокию удалось пронюхать, что за спиной Чичерина тогда стоял Генрих Ягода. Много времени ушло на понимание, в чем заключался интерес Ягоды. Зато потом приятно было рассчитаться за все сразу.
Барченко от результатов первой экспедиции впал в детский восторг и, казалось, просто забыл, что есть и другая жизнь. Работал, как проклятый, по двенадцать — четырнадцать часов в сутки, забыв о возрасте. Впрочем, это уж его дело. Бокию важно было получить результаты. Первые, пусть небольшие, пусть ошибочные, но они покажут: правильный ли путь выбран.
Когда же Барченко доложил об итогах, восхищению не было конца: при таких темпах к середине сороковых, крайний срок — к началу пятидесятых уже будут работать новейшие методы не только использования, но и перевоспитания человеческого материала. Они принесут свои плоды — и засияет над всеми континентами пламя всеобщего счастья!
Вот тут-то и появились проблемы, черт бы их побрал!
Поначалу Блюмкин был подключен к операции почти «вслепую». Иначе говоря, действовал в том направлении, которое ему указывали. Облачившись в одеяние буддийского, кажется, монаха, сам побывал в Тибете. Работал, как всегда, артистично, что уж тут попусту говорить. Мастер разведки товарищ Блюмкин, настоящий мастер!
Мастер-то мастер, но просчет бывает и у мастеров. Можно сказать, и не просчет вовсе, а так, нелепая случайность.
Во время визита в Москву Варченко вдруг упомянул какие-то «новые материалы». Помянул, как о чем-то таком, что им обоим хорошо известно.
Бокий не понял и свернул разговор, предложив встретиться вечером и насладиться хорошим ужином. Варченко не отказался, а вот во время ужина Бокий его и допросил. Вежливо, мягко, деликатно, но допросил. И узнал много неожиданного.
Оказывается, Блюмкин каким-то образом вышел на группу Варченко и начал с ним работать. Более того, у Блюмкина откуда-то появились свои свитки, будто бы привезенные из Тибета! А это уже — нарушение. Сотрудничество с Варченко курирует-то он, Бокий, а не Блюмкин.
Однако обращаться к руководству Глеб не стал. Слабая позиция. Скажут, что Бокий занимается интриганством, вносит в отношения с товарищами по партии буржуазный дух нездорового соперничества и индивидуализма. Нет, не надо. Поступим иначе.