— Ну, что удалось вам выудить из донесений ваших молодцов? — спросил Кресс, протягивая фон Гейму коробку с сигарами.
— Ничего путного, — отозвался фон Гейм, поджимая ноздри тонкого длинного носа и принюхиваясь к запаху сигар, в которых понимал толк.
— А ведь мы стоим у преддверия больших событий, — заметил группенфюрер, положив на стол руки с короткими, пухлыми пальцами, покрытыми рыжеватей щетинкой.
Фон Гейм, с сосредоточенным видом отрезавший кончик сигары, нахмурился.
— Наши друзья из американской разведки извещают нас, что русские намерены начать подготовку к операции большого масштаба. Скорее всего, события эти разыграются на участке армии генерала Боланда, — продолжал Кресс, небрежно откинувшись на спинку кресла и явно стараясь блеснуть своей осведомленностью.
— Стоит ли так полагаться на американскую разведку? — с сомнением произнес фон Гейм.
— Почему же? — удивился группенфюрер. — Нас снабжают информацией не только американцы, но и англичане и французы. Их сведения не расходятся с утверждением американцев. Да им и нет смысла вводить нас в заблуждение: они ведь жаждут истощения своего русского союзника.
Пристально' посмотрев на постную физиономию фон Гейма, группенфюрер торжественно заключил:
— Получается, мой дорогой фон Гейм, что представители чуть ли не всех европейских разведок обеспечивают нас информацией о действиях нашего противника. В достоверности сведений о подготовке советским командованием большой операции на участке генерала Боланда у нас нет никаких сомнений. Но, к сожалению, эти сведения носят пока самый общий характер. Ваша задача — уточнить их и определить район нанесения главного удара советскими войсками. Что вы можете доложить по этому вопросу?
Что мог доложить фон Гейм? Еще не так давно он не задумываясь изложил бы Крессу свой план. По наивности, он полагал когда-то, что цель стратегической разведки состоит лишь в определении количества людских ресурсов, состояния военной техники и промышленности врага. Этого, конечно, было бы вполне достаточно для оценки военной силы любой буржуазной страны. При оценке же мощи Советской Армии (в этом фон Гейм убедился на собственном опыте) всякий раз оказывалось, что разведка в чем-то просчиталась, хотя собранные ею данные не страдали большими погрешностями. Было, следовательно, что-то еще кроме этих данных, чем определялась мощь такого противника, как Советский Союз. Но разве мог фон Гейм открыто высказать все эти соображения группенфюреру Крессу, не рискуя поплатиться не только своей должностью, но, может быть, и чем-то еще более существенным?