Майор Булавин не упускал случая поговорить с местными железнодорожниками и потому был в курсе всех событий на станции.
С главным кондуктором Сотниковым он всегда разговаривал с особенным удовольствием, так как старик нравился ему.
— Не слыхали, Никандр Филимонович, — обратился он к Сотникову, — как там у паровозников с их стахановским лекторием? Не охладели еще к этому делу?
— Ну что вы, товарищ майор! — воскликнул Сотников. — Большой размах оно получило. В самом-то начале, когда Сергей Доронин подал мысль о таком лектории, с большой опаской отнеслись к ней некоторые. Война, мол, а вы академии тут какие-то затеваете. Мыслимое ли это дело? А Сергей им в ответ: потому, говорит, и затеваем, что война. Хотим, говорит, через лекторий опыт передовых машинистов обнародовать, научить всех лучше работать и тем помочь фронту.
Булавин давно уже знал и от самого Доронина и от других машинистов об этом лектории, созданном при техническом кабинете паровозного депо, но ему любопытно было теперь послушать, как к этой затее относится главный кондуктор — человек другой железнодорожной профессии.
— По-вашему, значит, дело это стоящее? — спросил Булавин, внимательно разглядывая суровое, обветренное лицо Никандра Филимоновича.
— Как же не стоящее, если в депо нашем каждый день растет число тяжеловесников? А знали бы вы, с каким трудом это новое дело рождалось! Чего только не говорили вначале: лекторий, мол, серьезное учебное заведение, кто же в нем лекции-то читать будет? Где профессоров раздобудете? А зачем, спрашивается, профессора для такого дела? Разве профессор лучше машиниста-стахановца сможет рассказать все тонкости ухода за паровозом, умение использовать профиль пути нашего участка дороги и многие другие практические вещи?
Никандр Филимонович испытующе посмотрел на Булавина, как бы прикидывая, согласен ли он с его словами.
Заметив улыбку на его губах и не зная, как расценить ее, он торопливо добавил:
— Я, конечно, не к тому это говорю, чтобы охаять профессоров. И в мыслях такого у меня нет. По теоретической части нам с ними не тягаться, а вот практику они у нас заимствуют, потому как наша практика, надо полагать, помогает им двигать вперед теорию. Верно я говорю, товарищ майор?
— Верно, — согласился Булавин, дивясь юношескому задору старика.
— И когда приходит Сергей Иванович Доронин в наш лекторий, — продолжал Никандр Филимонович, ободренный вниманием, с которым слушал его майор Булавин, — и читает свои беседы-лекции о том, как лучше провести по нашему участку тяжеловесный поезд, как еы думаете, верят ему или не верят другие машинисты? Верят конечно, потому что Доронин под это дело не только теоретическую базу подводит, а и сам такие поезда регулярно водит.