— Попробую, — неуверенно сказал я.
— А кто такой Скалбан? Зачем его заключили в подземелье? — Спросил пан Кароль, выражение его лица было очень несчастным. — Не понимаю, что здесь происходит. Как нарочно попал в эту передрягу и теперь имею большие хлопоты. Что делать? Я приехал сюда отдыхать и рыбачить, хотя рыба и не ловится, имею достаточно неприятностей за свой отпуск, а тут еще это преступление…
— Ну, это нас не касается. Того человека убили осенью, когда мы были далеко отсюда.
— Да, да, это нас не касается, — обрадовался пан Кароль. Он встал и увидел Ганку, что шла к моей палатке.
— Не буду вам мешать. Простите и спасибо на добром слове, — сказал пан Кароль и поклонился мне.
— Скалбан нашелся — Сообщила Ганка. — Я видела сегодня как он плыл на лодке по реке.
— Знаю. Это я его нашел, — сказал я победно.
И рассказал ей как мы укрылись в малиннике, как приехал господин Гертель, как нас предала Тереза, как мы нашли лаз в подземелье, а в нем связанного Скалбана, который не смог убедительно объяснить, что с ним произошло.
— Скалбан соврал, — кивнула Ганка. — Трудно предположить, чтобы Гертель, человек здесь совсем чужой так хорошо ориентировался среди древних бункеров. Лучше всех в бункерах ориентируется сам Скалбан. Я уверена, что это он привел Гертеля в подземелье, но там произошло то, чего Скалбан не предусмотрел. Гертель связал его и бросил.
— Почему? Зачем он это сделал?
— О, если бы мы могли ответить на этот вопрос, тогда выяснили бы и то, где именно спрятана коллекция помещика Дунина.
— Вы думаете, что заключение Скалбана имеет какую-то связь с теми коллекциями?
— Не знаю. Мне только кажется…
— А я думаю, что это связано только с убийством.
— Что такое? О чем вы говорите? — Воскликнула Ганка. Потрясенная моими словами, она сорвалась с места.
— Я говорю об убийстве Никодема Плюта из Барабашевой банды. Он был приговорен к смертной казни, но Государственный Совет его помиловал. Осенью прошлого года Плют вышел из тюрьмы, но был здесь кем-то убит.
Ганка закрыла лицо руками.
— Боже милостивый, — тихо сказала она. — Так об этом уже известно!..
— Конечно. Только меня интересует, откуда и вы это знаете.
Она опустила руки и смущенно посмотрела на меня.
— Я ничего не знаю. Я ничего не говорила. Вам показалось.
— Дорогая госпожа, я был бы слепой и глухой, если бы не сделал вывод из вашего поведения: вы что-то знаете и это вас смущает.
— Неправда, — решительно сказала она. Я пожал плечами.
— Я не собираюсь извлекать из вас признание. Однако мне кажется, что для вас самой, для вашего спокойствия было бы лучше, чтобы вы рассказали все, что знаете.