— Из газеты? — Удивленно повторил я, вспомнив, что анонимное письмо, которое сообщало в милицию о ночлеге Барабашевой банды на острове, тоже состояло из газетных букв. Такое же было и письмо профессора антропологии.
— Да. Буквы были вырезаны из газеты. Из них складывались слова: ОСТАВЬ будку НА ОСТРОВЕ открытой.
— И отец послушался?
— Он вел себя так, будто не получал никакого письма, хотя вы, наверное, представляете как он испугался. Перед ним снова возникло воспоминание о трупе в будке. Труп, который вдруг исчез.
— И потом был найден в бункере в лесу.
— Да. Но тогда о бункере еще не знали. Это казалось нам непостижимым. И именно вы поставили на острове палатку и у меня возникло подозрение, что это вы написали письмо моему отцу. Поэтому я так себя вела, требуя, чтобы вы убирались.
— Вы до сих пор не догадались, кто автор письма?
— Думаю что только это человек, который убил Плюта.
— Плют взял ключ у вашего отца, — вслух размышлял я. — Поэтому он договорился с кем-то встретиться в будке на острове. И тот, с кем он договорился, убил его. Этот же человек потом направил вашему отцу письмо, составив его из газетных букв, а еще раньше, несколько лет назад, этот же человек таким же образом выдал место ночевки Барабашевой банды.
— Каким же образом? Я ничего об этом не знаю.
— Никто об этом не знал, кроме милиции.
— Как вы думаете, здесь готовится новое преступление? Или оно уже произошло?
— Не знаю. Может, в каком-то бункере мы снова найдем труп. И я даже знаю, кто это будет.
— Кто? — Воскликнула девушка в ужасе.
— Этот второй из Барабашевой банды. Тот, кто вместе с Плютом был сначала приговорен к смертной казни, а отсидев пятнадцать лет, так же как Плют, был освобожден из тюрьмы. Но вышел он только в мае…
— Боже милостивый…
— Помните вы разговор, который мы подслушали, сидя на чердаке в лесном сарае? Мужчины шли мимо, говорили именно об освобождении из тюрьмы двух Барабашевых людей. Они вспоминали еще «старого», который сначала считал, что «тот гость» с планом — то есть я — и есть Барабашев человек. А кто же этот «старый»?
— В нас здесь много стариков.
— О, не обязательно должен быть старый человек. Часто говорят «старый» на своего начальника, на шефа. Ясно одно: кто-то из местных людей знал, что двух бандитов выпустили из тюрьмы.
— Брр… — Ганка вздрогнула от страха. — Как это все ужасно и мрачно!
Невольно мы оглянулись на запертую дверь деревянной будки, в которой произошло преступление.
Была уже ночь. Поднялся легкий ветерок, облачное небо начало проясняться, кое-где замигали звезды. Вопреки моему прогнозу, погода улучшалась.