Я вышел из кустов, наклонился над рвом и подал девушке руку. Она приняла мою помощь, хотя мгновение колебалась, — я видел это в ее глазах.
Взобравшись наверх, девушка присела на корточки и схватилась руками за лодыжку левой ноги.
— Кажется, я свихнула ногу, — простонала она.
— Боже мой, — вздохнул я. — Если бы я знал, что это вы следите за мной, никогда в жизни не устроил бы этой ловушки.
— А это была ловушка? Вы подвинули жерди? — Яростно крикнула она, вскочила, и от боли снова присела.
Я развел руками — это значило, что я каюсь. Мне было действительно жалко эту девушку, платье у нее было мокрое, облепленное илом и прелой листвой.
— Если бы я знал…
— Вы… вы… — повторяла она, ища слова, которые лучше передали бы то, что она обо мне думает. — Вы… подлый.
Я пожал плечами.
— Не понимаю, почему я вызываю у вас такую злость? Или я причинил вам что-то плохое? Вы же меня не знаете, не представляете, кто я такой, почему же так враждебно относитесь ко мне, почему считаете, что я подлый?
— Вы… вы… — снова искала она какое-то крепкое слово. — Вы… отвратительный.
— Это правда, что из-за меня вы упали в воду и свихнули себе ногу. Но, во-первых, я не знал, что вы за мной следите. А во-вторых, зачем это вам?
Девушка сжала кулаки, словно собиралась броситься на меня.
— Идите отсюда. Мало того, что из-за вас я свихнула ногу и промокла до нитки, теперь вы еще смеетесь надо мной, насмехаетесь, — видите, что я беспомощна и беззащитна…
И она, конечно, заплакала. «Хорошая история», — грустно подумал я, потому что очень не любил, когда девушки плакали.
— Прочь отсюда… Вон отсюда, — истерически кричала девушка.
Подождав, пока она успокоится, я сказал:
— Во-первых, я не могу уйти, потому вы вывихнули себе ногу и без моей помощи не доберетесь домой. Во-вторых, уже вечереет и холодает, а у вас мокрое платье. Вы замерзнете.
— Во-первых… Во-вторых… В-третьих, — передразнила меня девушка. — Во-первых, не надо мне вашей помощи. Во-вторых, не надо мне вашей помощи. В-третьих, убирайтесь…
Она попыталась встать и ступить на ногу, и зашипела от боли и села на землю.
— Ну, видите, — сказал я. — Останетесь здесь и вас съедят волки.
— Здесь нет волков.
— Людей здесь нет. Всю ночь в лесу, в мокрой одежде, брр… — я ужаснулся, представив такую ситуацию.
— Мне не надо вашей помощи, — повторила она, но уже неуверенно.
Я не удивился. Ведь в лесу уже вечерело, стало холодно.
— На вашем месте, — начал я снова, — я бы принял помощь даже от злейшего врага. А я вам никакой не враг. Я ни вас, ни о вас ничего не знаю.
Она не отзывалась.