— Всё в порядке? — спросил он, настораживаясь и ставя пакеты с продуктами на пол.
— Расскажи мне.
Ни привет, ни пока. Что ж он это заслужил, скрывая от меня моё же прошлое.
— О чём ты? — прикинулся он дураком, но я же чувствовала и знала, что он прекрасно меня понял.
— О моём прошлом. Расскажи мне о нём. О моих родителях, о моих друзьях, о моей любви, об отце Германа.
Артём тяжело вздохнул, будто он устал объяснять ребёнку, что такое хорошо, а что такое плохо. И в данной ситуации я была ребёнком, а моё прошло — «плохое».
— Мы уже говорила с тобой на эту тему и не раз. Ириш, давай не будет ворошить прошлое.
— Ворошить прошлое? — переспросила я, немного повышая голос, но тут же спохватилась, так как я вполне могла разбудить Германа. — Я не помню своего прошлого, чтобы его ворошить.
Его плечи напряглись. Если бы я сейчас видела его лицо, то, наверное, сказала, что он злится.
— Так хочешь знать, что не боишься, что тебе снова станет больно, да, милая? — жёстко произнёс он, но я чувствовала, что он откровенно врёт. Но что ж, раз он хочет играть по таким правилам, я приму их, лишь бы хоть немного, но узнать о себе.
— Говори.
Артём повернулся ко мне лицом. Ни один мускул не дрогнул на его красивом лице, а карие глаза смотрели нагло, с вызовом.
— Что ж, ты удобно сидишь, любимая?
Когда он произнёс «любимая», я не смогла сдержаться и не передёрнуться. Это не осталось не замеченным Артёмом. Он плотно сжал губы, а потом начал хлестать меня словами.
— Твои родители прогнали и отвернулись от тебя, когда ты спуталась с этим типом, отцом твоего сына. Ты опозорила их, повела себя как шлюха, разрушила семью. Вот только на чужом несчастье, своё счастье не построишь, милая моя. Он с лёгкостью променял тебя на другую. Что не удивительно, потому что такой ублюдок как он не гнушается ничем. Не понимаю, как ты могла влюбиться в него?! Я никогда не думал, что ты настолько посредственна. Наплевала на то, что его жена была беременна. Ты взяла и увела его из семьи. Друзья отвернулись от тебя так же, как и родители. Ты стала шляться по притонам. В одном из них я тебя нашёл и забрал. К тому времени ты уже потеряла память и была беременна.
Я слушала его, пусть и отвергала всё то, что он сказал, но его слова больно жалили меня. Ну не могла я так себя вести, интуиция твердила об этом. Но в его слова было очень легко поверить.
— Я не верю тебе, — тихо, произнесла я, следя за его реакцией. — Скажи мне правду, Артём.
— Тёма.
— Что? — выгнула я бровь.
— Ты звала меня всегда Тёмой. Не полным моим именем. Зови меня Тёмой, прошу тебя.