— Бесполезно, они из закалённой стали. Даже тебе с твоими способностями не разорвать их.
Я посмотрела на него исподлобья. Сейчас я его ещё больше ненавидела. Посадил меня на цепь, будто я животное. Ладно, отбросим тот факт, что я была оборотнем, но сё же посадить на цепь… да вы шутите, наверное.
— Зачем? — проскрипела я, и только сейчас поняла, как хотела пить. — Зачем ты это делаешь?
— Потому что я люблю тебя, — присел он на корточки передо мной и потянулся к моей щеке. Я дёрнулась в сторону, что ему очень не понравилось.
— Это не любовь.
— Как будто ты знаешь, что такое любовь, — обречённо проговорил он.
— Знаю. В моей жизни была любовь. Я…
— Никогда, — сорвался он и схватил мой подбородок пальцами, больно сжимая, — никогда не смей упоминать его при мне.
— Отпусти, мне больно, — прошипела я.
— Запомни, Ира, ты моя.
— Я лучше умру.
— И оставишь Германа одного.
Сердце моё дрогнуло. Я надеялась, что Захарий Леонтьевич позаботится о моём сыне.
Гордо выпрямив спину, я сощурила глаза и презрительно посмотрела на Артёма.
— Лучше убей меня, потому что я не буду с тобой.
Он зарычал, и, отпустив меня, толкнул, и я больно ударилась голой спиной об кирпичную стену. Поморщившись, но, не высказав того, что мне больно, я подтянула колени к груди и принялась следить, как Артём ходит из угла в угол, схватившись за голову.
— Как же ты не поймёшь, что мы с тобой пара.
— Это не так.
— Так. Я взял тебя в полнолуние, заявил права, и уверен, что скоро выяснится, что ты ждёт моего ребёнка… нашего ребёнка.
Я побледнела. Только не это. Я не хотела от него ребёнка. Я… Закрыв лицо руками, я сжалась. Нет, я не плакала, я просто отгородилась от него. Не видеть его было легче, но знать, что возможно я забеременела от него — ужасало меня. Это значило, что я предала свою пару, своего сына. Это значило для меня погибель.
Я почувствовала омерзение, когда он прикоснулся ко мне. Артём гладил меня по волосам, что-то шептал, но я не слушала. Я так хотела, чтобы это быстрее закончилось.
— Что тебе ещё от меня надо? — не смотря на него, спросила я. Я боялась услышать ответ, но всё же я должна представлять, что мне ждать.
Он рассмеялся, а потом притянул меня в объятия.
— Мне нужна ты и только ты. Я люблю тебя, и всегда буду любить.
Он принялся целовать меня, но я вертела головой, и вскоре ему это надоело. Артём с размаху отвесил мне пощёчину, а потом впился в мои губы поцелуем.
Слёзы обжигали мои щёки, но я не могла сопротивляться, но также я не отвечала на поцелуй, за что он ещё раз ударил меня. Наверное, моё лицо покрылось синяками, потому что оно жутко болело. Хорошо, что волчья кровь была целительной.