— Нет, — Славик покачал головой. — Я никогда не был в Америке.
— Поедешь со мной, — не то спросила, не то пообещала Такико.
— Мы поедем втроем, — он внимательно оглядел ее всю, но никаких перемен в фигуре не заметил.
Не было ничего нового и в лице. Славик помнил, какое лицо было у матери, когда она собиралась родить Наташу. Бледно-желтое, с мутными глазами. Похожими на глаза ее любимой хаски, от которой мать однажды задумала получить щенков. Просили знакомые, и манила честь стать основательницей породы в городе.
— Ага, — рассмеялась Такико. — Мы поедем втроем. Сразу, как только родится наш сын.
— Ты на самом деле уверена, что у нас будет сын?
— Конечно. Доктор знает... — Но она приложила палец к губам. — Давай не будем его тревожить.
Отвернулась от Славика и помчалась к причалу, от которого отплывали лодки в подземное царство.
— Сюда! — вопила она.
Славик удивлялся сочетанию японской взрослости и американской детскости в своей новой жене. Ему это нравилось.
Но он все чаще думал, как странно — он ведь любил Лизу. И гораздо сильнее, чем эту женщину. Потому что Такико выбрала его, а он-то сам — Лизу? Всегда любишь больше то, на завоевание чего потратил силы. Так почему не сложилось с Лизой?
Ответ Славик не мог найти и отдавался во власть Такико, которая жаждала служить ему. Впрочем, Лиза тоже служила, но по-другому. Она считала, что он не выживет без ее усилий. Славик чувствовал, как она сопротивляется самой себе. А эта японка отдает себя каждой клеточкой, с восторгом, без колебаний.
Сын родился, и Славик с удивлением обнаружил, что он теперь отец. Но Такико оставалась верна себе — она отдавала ему лишь радость игры, а все трудности и заботы брала на себя.
Что сказала бы Лиза, если бы узнала, что он на самом деле чувствует себя отцом?
— Ну, — Ксения Петровна посмотрела на часы, — торжественный ужин, я думаю, готов. Вика с семейством приедет к полуночи, она мне позвонила, а мы с тобой пойдем, посидим пока, поболтаем.
Они с Лизой молча шли вдоль бордюров из сиреневых мелких хризантем, к которым приникали, прячась от наступающей осени, странные, похожие на лилии, цветы без листьев. Каждый цветок, без стебля, высовывался из земли сам по себе. Лиза хорошо знала, как он называется, более того, такие росли у нее на даче, но сейчас не могла вспомнить.
— Ох, — выдохнула она, переступив через порог кирпичного дома, который стоял в дальнем углу сада.
— Разувайся, — скомандовала Ксения Петровна. — Здесь все, как в настоящем японском ресторане.
Лиза сбросила черные туфли и стояла, не отрывая глаз от низких столиков, от хорошо знакомых плошек. Господи, как давно она не видела ничего такого. Уже стала забывать и запах моря, исходящий от сырой рыбы, с острым привкусом йода. Почувствовала во рту теплую горечь саке.